НОВИНКИ КНИЖНЫХ РАЗВАЛОВ: Три иллюзии
Перед вами – монументальное исследование русской художественной эмиграции первой волны. Издание, достойное внимания хотя бы потому, что его текстуальную основу составляет научный труд, в котором систематизированы зарубежные сообщества русских художников 20–30-х гг. – и сами художники.
Визуальная часть книги – это великолепная печать, сотни репродукций. Последние встроены в текст так, что читатель может перейти от теории к практике без лишних поисков. Собственно, подбор и систематизация иллюстраций не менее трудоемкая работа автора книги. Поскольку по понятным историческим причинам картины оказались разбросанными по странам и континентам.
Русская эмиграция расположена в книге по географическому принципу. Следуя за автором, читатель повторяет путь среднестатистического эмигранта тех лет: в Стамбул из Крыма, далее Белград. Прага, Берлин, Париж.
Стамбул – транзитный город, “художественный выход” практически равен нулю. Белград как столица нового государства принимал эмигрантов охотнее, но также особой роли не сыграл. Другое дело Прага, где русских поддерживали на государственном уровне. Поэтому город стал центром по собиранию и изучению русской культуры за пределами России в первые послереволюционные годы.
Если Прага была архивом русской эмиграции, то Берлин 20-х – ее сценой. В Берлине художественные практики русских и европейцев пересекались. Там же – на короткий, впрочем, срок – объединились две ветви русского искусства, советская и эмигрантская. С тем, чтобы разойтись уже навсегда.
С приходом к власти нацистов художественная жизнь русской эмиграции целиком переместилась в Париж. Французской столице отведен самый крупный раздел книги, что объяснимо. По количеству сообществ и направлений этот город опередил и Прагу, и Берлин. Причем, что удивительно, группы художников часто никак между собой не пересекались или находились в состоянии вражды. В общих чертах основной эстетический конфликт лежал между академистами “Мира искусства”, которые пытались законсервировать достижения русского Серебряного века, и художниками младшего поколения, искавшими “новые формы” в опыте европейских сверстников. Книга подробно излагает – и показывает – пути проникновения идей сюрреализма, дадаизма и других радикальных практик в молодое русское искусство парижского периода. И, шире, французский фон, на котором развивалось русское искусство предвоенной поры.
В этот раздел включены очерки о конкретных представителях “парижской школы” – “Русский Париж” в лицах”. Завершают альбом энциклопедические справки о представителях художественной эмиграции плюс библиография.
По итогам альбома можно сделать следующие выводы. Что русская эмиграция нянчилась с тремя (как минимум) глобальными иллюзиями. Во-первых, иллюзией консервации России, “которую мы потеряли”. Во-вторых, иллюзией объединения двух ветвей русского искусства – советского и эмигрантского. И в-третьих, вхождения русских художников-эмигрантов в мировое художественное сообщество.
Как мы знаем, только третья иллюзия превратилась в реальность – ценой преодоления первых двух. Имена русских художников, которые стали мировыми, всем хорошо известны.