ПРАВИЛА ИГРЫ: Ну, будем
В марте 2005 г., выступая на конференции, посвященной двадцатилетию перестройки, Михаил Горбачев предложил провести крупномасштабную кампанию по борьбе с пьянством. Если кто не помнит – двадцать лет назад Горбачев был генеральным секретарем ЦК КПСС и председателем президиума Верховного совета СССР, а его первой крупной реформой (тогда это слово еще, конечно, не употреблялось) была как раз антиалкогольная кампания. Тогда общество быстро раскололось на противников и сторонников реформ – кому-то не нравились цели, а кому-то – методы. Но про методы – чуть позже.
На этот раз реакция была куда более единодушной – никто не обратил на выступление Горбачева внимания, хотя причины для равнодушия были у каждого свои. Те россияне, кто живет вчерашним днем, не любят Горбачева настолько, что не хотят его слушать даже тогда, когда он говорит абсолютно здравые вещи. Те, кто живет сегодняшним, не читают газет. А те, кто живет завтрашним, не пьют. А зря, товарищи, не обратили внимания – пьянство, возможно, является основной причиной высокой смертности в России. А она и вправду очень высокая: по ожидаемой продолжительности жизни Россия занимает 122-е место в мире, рядом с Северной Кореей и Гайаной.
Экономисты Элизабет Брейнерд из Колледжа Уильямса и Дэвид Катлер из Гарварда только что опубликовали статью, в которой подводятся итоги многолетних исследований причин смертности в России. Оказывается, что пьянство – основная причина снижения продолжительности жизни в России. А другие часто приводимые объяснения – снижение общего уровня благосостояния и деградация системы здравоохранения – не выдерживают критического анализа. Деградация-то деградацией, но те показатели, которые должны были бы сильнее всего реагировать на ухудшение обстоятельств, – например, материнская смертность при родах или потребление лекарств – изменились несильно.
А вот смертность от так называемых внешних причин – убийств, самоубийств, несчастных случаев – в России очень высока. И в СССР-то положение было очень плохим (мужская смертность от внешних причин была в три раза выше, чем в Евросоюзе, а женская – в два раза), а со времен распада стало просто ужасным. Выборка, которую используют исследователи, позволяет увидеть, что пристрастие к алкоголю увеличивает вероятность смерти от внешних причин в четыре раза. В общем, прав Горбачев: проблема есть и ее надо решать.
А чему нас учит история антиалкогольной кампании двадцатилетней давности? Тому, что эту проблему исключительно трудно решить сверху. В идеале, конечно, движение должно идти снизу – в тех же Соединенных Штатах на территории примерно четверти всех округов действует сухой закон, т. е. даже за пивом нужно ехать в другой район. В Чикаго, например, жители одного квартала могут проголосовать за сухой закон на своей территории. У нас и до путинских реформ местная демократия была, мягко говоря, в зачаточном состоянии, а уж движение “назад в СССР” ей точно ничего хорошего не обещает. А с другой стороны, новая централизованная антиалкогольная кампания все же лучше, чем ничего. В конце концов, в 1985–1987 гг. наблюдалось резкое улучшение демографических показателей. Есть, в общем, о чем подумать на трезвую голову.