ИНТЕРВЬЮ: Александр Аладушкин, генеральный директор “Аладушкин-Групп”

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ – Через мельницы петербургского предпринимателя Александра Аладушкина проходит почти вся пшеница, попадающая на хлебозаводы города. Он владеет мукомольными предприятиями, птицефабриками, хлебопекарнями, производством комбикормов и дистрибьюцией. Недавно Аладушкин сформировал из этих активов холдинг, назвав его своим именем – “Аладушкин-Групп”. Теперь предприниматель собирается либо создать еще один новый холдинг из финансовых компаний, входящих в подконтрольную ему группу “Ленстройматериалы”, либо продать их профильному инвестору.

– Что изменилось в структуре группы, которая называлась раньше “ЛенСтро”?

– Пять лет без привлечения общественного внимания мы тихо делали свою работу – сформировали группу пищевых предприятий и в декабре 2004 г. дали ей название ЗАО “Аладушкин-Групп”.

Два года назад произошло объединение мощностей Петербургского мельничного комбината и Ленинградского комбината хлебопродуктов им. Кирова. Этот шаг позволил увеличить производственные результаты и денежные потоки, оптимизировать структуру работы группы. Он завершил формирование группы. Но это не означает, что в количественном плане группа не может претерпевать какие-то изменения, они могут происходить как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения.

Сейчас об “Аладушкин-Групп” можно говорить не просто как о наборе предприятий, а как о взвешенной и юридически оформленной группе компаний. Структура нашего акционерного капитала выглядит так: есть ЗАО “Аладушкин-Групп”, где я, как физическое лицо, являюсь акционером и обладаю более 51% акций. “Аладушкин-Групп”, в свою очередь, является владельцем более 51% акций в каждом из предприятий группы.

– О каких инвесторах идет речь?

– Инвесторы – это держатели облигаций. Прежнее название нашего эмитента – АПК “PROвиант”, но в конце марта этого года мы переименовали его в “Аладушкин Финанс”. Эта компания примет на себя обязательства по облигационному займу на 500 млн руб., который его предшественник – АПК “PROвиант” произвел в марте 2004 г. Это был первый заем без оферт со сроком три года.

– Какова эта доходность? Не слишком ли это дорогие деньги по сравнению с банковским займом?

– Эффективная доходность нашего облигационного займа – 13,3%. Среднерыночная ставка по трехлетним банковским кредитам 13–16%, по годовым кредитам 10–14% в зависимости от кредитоспособности заемщика.

Такие деньги на рынке капитала существуют, все зависит от проекта, под который привлекаются деньги. У нас проект был простой – мы реструктуризировали наши долги по вексельному займу, который был привлечен для покупки Комбината им. Кирова.

Размещая облигации, мы почувствовали, как выгодно быть информационно открытыми. Открытость компании – не имеются в виду коммерческие и маркетинговые тайны – общественность воспринимает позитивно, и это благоприятно отражается на развитии самой компании. Поэтому пусть лучше тебя чрезмерно хорошо знают, чем совсем не знают.

– Ранее агропромышленные активы уже выделялись из холдинга “Ленстройматериалы” в “ЛенСтро”. Для чего понадобилось создание еще одной компании – “Аладушкин-Групп”?

– Фактически это и есть публичное переименование пищевого направления “ЛенСтро”. “ЛенСтро” больше не существует, существует “Аладушкин-Групп”. Она является классической управляющей компанией, акционером, который определяет стратегию развития компании и получает дивиденды, а кроме того, выполняет функцию кастодиальной компании, т. е. является хранителем собственности.

– Нет ли у вас планов привлечь какого-либо партнера для развития бизнеса?

– Компания не намерена привлекать партнеров.

– А каков оборот группы?

– Оборот за 2004 г. составил 6 млрд руб. И это был прирост к 2003 г. порядка 30%.

– Не уменьшилось ли количество компаний после реорганизации?

– Мы продали свои доли в двух предприятиях, где были миноритарными акционерами, – в птицефабрике “Скворицы” и хлебокомбинате “Лана” (хлебокомбинат Ломоносовского района). В количественном плане состав группы сократился, но в качественном, наоборот, увеличился за счет приобретения комбината хлебопродуктов.

– А какова была сумма покупки Комбината им. Кирова?

– Около 700 млн руб. Он приобретен на заемные средства.

– По условиям покупки Комбината им. Кирова вы отдали “Агросу” Первую макаронную фабрику.

– Да, макаронная фабрика была продана “Агросу” как одно из условий. “Агрос” не хотел, чтобы мы рассчитались с ними деньгами в полном объеме, поскольку на тот момент им нужно было, наоборот, осваивать деньги и приобретать хорошие активы.

А для нас появление Комбината им. Кирова было более важно, чем наличие макаронной фабрики, поскольку масштабы бизнеса были несопоставимы. По масштабу бизнес Комбината им. Кирова почти в 10 раз больше макаронной фабрики. Поэтому мы пошли на этот шаг, хотя сейчас до сих пор считаем, что лучше было бы расплатиться деньгами, а не фабрикой.

– А какова была бы сумма сделки, если бы она происходила в деньгах?

– Я не могу раскрыть эту информацию – это предусмотрено соглашением с “Агросом”.

– Ходят слухи, что после покупки Комбината им. Кирова из-за образовавшегося у группы долга вы вели переговоры о продаже части своих птицефабрик?

– Общество без слухов существовать не может. Так же как без муки, хлеба, яиц, пива, водки и молока. Поэтому наличие каких-либо слухов – естественное состояние климата общества.

Я разделю вопрос на две части. Да, мы вели такие переговоры. Единственный нюанс – никакого отношения к долгу они не имели.

Говоря о продаже активов, вернусь к вопросу о создании проектов на существующих предприятиях. Источниками для инвестиций в проекты с большей нормой доходности может быть продажа менее важных активов.

Такие переговоры были. Они прошли только один раз, по одному предприятию – птицефабрике “Синявинская”.

К этим переговорам серьезно не относились, просто нам интересно пообщаться с людьми, которые заявляют, что хотели бы ее купить.

– Как вы сами оцениваете стоимость всех активов “Аладушкин-Групп”?

– Стоимость наших активов я называть не буду, поскольку у меня не было необходимости их оценивать. Этим занимаетесь вы и аналитики. Мы не делаем выводов, сколько мы стоим, поскольку мы не продаемся.

Что касается птицефабрики “Синявинская”, у которой объем продаж в 2004 г. составил 1 млрд руб. (т. е. около $35 млн), мы считаем, что она стоит не менее $15 млн.

– А покупать предприятия вы не планируете?

– Конкретных планов нет, но я могу сказать об отраслях, где это может произойти, – яичное и кондитерское производство. Интересна для нас также дистрибьюция продуктов питания.

Если говорить о наших портфельных инвестициях, то они есть в ряде предприятий. Но мы о них не говорим, потому что, по сути, это даже не портфельные инвестиции, скорее разведка – способ изучить этот бизнес. К их числу относятся некоторые сельскохозяйственные предприятия.

– А выходить в другие регионы собираетесь?

– У нас нет таких планов, мы всегда будем региональной компанией. Это один из пунктов нашей стратегии. Предложения о покупке мельниц и элеваторов в других регионах мы получаем через день и просто выбрасываем.

– Попытки выхода крупных агрохолдингов на петербургский рынок вас не беспокоят?

– Нет, потому что, если говорить о мукомольной отрасли, выходить некуда – предприятий больше нет. Есть две пшеничные мельницы, и обе принадлежат нам. А построить новую мельницу при такой норме рентабельности не представляется реальным.

Выход в хлебопекарную отрасль москвичей или кого-либо еще теоретически возможен, но эта отрасль в Петербурге и Ленобласти является достаточно консервативной и не готова к партнерству с кем-либо. Вспомните историю компании “ОГО” и “Петрохлеба”. Мог бы состояться хороший альянс. Мы не вмешивались, но альянс все равно не состоялся.

– “Невская мельница” не может заинтересовать инвесторов?

– Только нас. Больше никого. Ни одной другой компании, будь она московская, региональная или иностранная, эта мельница не нужна. В нынешнем состоянии у нее будущего нет.

Мы не ведем никаких переговоров о слиянии с руководством “Невской мельницы”, потому что скорее мы им нужны, чем они нам.

– Вы говорите, что “Невская мельница” никому не интересна, а между тем практически весь 2004 г. велась скупка акций этого предприятия.

– Знаете для чего? Для того, чтобы снести ее и получить земельный участок в хорошем месте. Потому что земельный участок в этом месте стоит дороже, чем акции самого предприятия. Но у менеджмента “Невской мельницы” контрольный пакет, поэтому они спокойно наблюдали за попыткой скупки акций.

Позиция генерального директора и владельца крупнейшего пакета Косачева Игоря Николаевича: “Я пока буду работать сам”. На что мы отвечаем: “Работай. Смотри только время не проморгай”.

Но, насколько мы знаем, активы, которые имела “Невская мельница” в виде элеваторов в зернопроизводящих регионах, она уже продала, для того чтобы поправить свое текущее финансовое положение. А текущее финансовое положение мельницы является удручающим. И объем загрузки и объем производства очень маленькие по сравнению с мощностями. Наши коллеги выпадают с рынка, и им надо бы кардинально подумать о своей стратегии.

– Например, найти мощного партнера?

– Да. Будущего у той структуры акционерного капитала, в которой они сейчас находятся, нет. Это наше субъективное мнение.

– Судя по составу предприятий, “Аладушкин-Групп” направлена на работу в агропромышленном секторе. А что стало с остальными структурами, которые были связаны с вашим бизнесом?

– С 1992 г. существует производственное объединение “Ленстройматериалы”, где есть два акционера – я и Дмитрий Игнатьев, нынешний председатель правления ПО “Ленстройматериалы”.

До декабря 2004 г. “Ленстройматериалы” были акционером и управляющей компанией для предприятий четырех направлений: строительное, стройматериалы, финансовое и пищевое. Соответственно, на моей визитке было написано: председатель совета директоров ПО “Ленстройматериалы”. С такой визиткой было нелогично вести переговоры о комбикормовых заводах, приходилось отвечать на множество вопросов.

С образованием “Аладушкин-Групп” появились две параллельные организации – пищевая и строительная. ПО “Ленстройматериалы” выступает управляющей компанией для предприятий строительного сектора. Взаимодействие “Аладушкин-Групп” и ПО “Ленстройматериалы” происходит только на уровне акционерного капитала. Я по-прежнему являюсь акционером “Ленстройматериалов”, определяю стратегию ее развития и получаю дивиденды.

– То есть вы разделили управление, однако Дмитрий Игнатьев, в свою очередь, является акционером “Аладушкин-Групп”?

– Да, разделили по отраслям и по акционерам. Например, 10 лет назад я знал про отрасль под названием стройиндустрия в 10 раз больше, чем Дмитрий Игнатьев, теперь я понимаю в ней в 100 раз меньше, чем он. Также и Игнатьев в пищевой отрасли разбирается немного меньше меня.

– А какова судьба финансового блока, входившего в “Ленстройматериалы”?

– Его нахождение в группе “Ленстройматериалы” тоже нелогично, но пока это именно так. Будут изменения.

В отношении этих компаний в ближайшее время появится стратегическая ясность. Возможны варианты: есть предложения о покупке компаний из финансового блока, который на сегодня состоит из четырех юридических лиц, – Вита-Банк, брокерская фирма “Ленстройматериалы”, Центральная управляющая компания, управляющая паевыми фондами, и страховая компания “Класс”.

Либо мы сохраним этот блок в полном объеме, и у него появится своя управляющая компания. Либо мы продадим компании входящие в него, тем, для кого этот вид деятельности является профильным.

– В конце 2003 г., после того как было достигнуто соглашение с “Агросом” по обмену акциями Комбината им. Кирова и Первой макаронной фабрики, пропал директор Комбината им. Кирова – Андреев. Спустя год стало ли известно, что с ним случилось, и было ли связано его исчезновение со сделкой?

– Если бы я знал, что это была за история, она бы уже как-то разрешилась. Мы можем однозначно утверждать, что это не было связано ни с поглощением, ни с коммерческой деятельностью комбината.

Правоохранительными органами были брошены огромные силы на расследование этого дела и на поиски Александра Сергеевича. Мы давали объявление о внушительном вознаграждении за любую информацию на этот счет. По нашей просьбе дело стоит на личном контроле у губернатора, однако до сих пор следствие так и не пришло ни к одной из версий.