КОРПОРАТИВНАЯ РЕФОРМА: Пресечь манипуляции
Корпоративные конфликты стали неотъемлемой частью жизни российских компаний. Их главными катализаторами являются неэффективный судебный контроль, отсутствие четких критериев оспоримости корпоративных решений, неразработанность механизмов ответственности менеджеров и мажоритарных акционеров, наконец, несоответствие управленческой модели, задаваемой законом, потребностям бизнеса.
Например, совет директоров уполномочен произвести оценку рыночной стоимости акций, выкупаемых у миноритарных акционеров. Если совет директоров полностью состоит из представителей контролирующего акционера, тогда указанное решение может быть принято в интересах не миноритариев, а этого акционера. На практике это часто приводит к занижению реальной рыночной стоимости акций и, таким образом, к причинению ущерба миноритариям.
Для того чтобы механизм разрешения конфликтов работал полноценно, нужно, как минимум, сделать работающим институт юридической ответственности. Акционеры должны иметь право требовать дисквалификации членов совета директоров и топ-менеджеров в судебном порядке; в законе об акционерных обществах должны быть описаны модельные ситуации, свидетельствующие о недобросовестности членов совета директоров и топ-менеджеров; действия члена совета директоров, в случае если интересы компании и акционера, который его выдвинул в совет, противоречат друг другу, должны быть строго регламентированы, так же как и основания оспоримости корпоративных актов.
Урегулирование конфликтов интересов требует более тонкой настройки. В качестве первоочередных шагов можно отметить дистанцирование совета директоров от подразделений компаний, осуществляющих оперативную деятельность. Установленный действующим законом критерий – члены правления компании могут занимать не более 25% мест в совете директоров – легко обходится на практике через ликвидацию правления. Необходимы другие, более жесткие критерии – например, ограничение представительства в совете директоров для любых работников компании.
Совет директоров должен контролировать выполнение менеджментом планов компании, формировать стратегию развития бизнеса (а не просто основные направления деятельности, как указано в законе об акционерных обществах) и отчитываться о реализации стратегии перед акционерами. Однако подобные требования – контроль совета над исполнительными органами и отчетность совета перед акционерами – не отражены в законодательстве.
К дополнительным мерам по минимизации конфликта интересов можно отнести расширение критериев аффилированности, исключение менеджмента из состава совета директоров, предоставление миноритариям возможности обменять свои акции на акции материнской компании холдинга.
Еще один шаг – изменение порядка формирования ревизионной комиссии путем введения обязательного кумулятивного голосования для учета мнения миноритарных акционеров. Сейчас ревизионная комиссия, обычно полностью избираемая голосами контрольных акционеров, в том числе из работников общества, не реализует свой потенциал как органа внутреннего контроля, наделенного по закону об акционерных обществах серьезными полномочиями.
Любые изменения в законодательстве, направленные на изменение модели управления компанией, должны сопровождаться одновременным изменением сопутствующих процедур. Незамедлительного решения требует проблема корпоративных споров, проистекающих не из нормальной хозяйственной практики, а из стремлений к переделу собственности за счет использования несовершенства действующего процессуального законодательства.
Манипуляции исками, набором требований, юрисдикцией различных судов – эти и многие другие ставшие уже хрестоматийными механизмы передела собственности должны быть пресечены. Для этого Минэкономразвития уже подготовило широкий блок поправок в Арбитражный процессуальный кодекс и в ряд корпоративных законов.
Предлагается предусмотреть механизмы, позволяющие обеим сторонам, участвующим в корпоративном споре, обеспечивать координацию судебных споров, при которой исключалась бы возможность принятия взаимоисключающих судебных актов. Кроме того, следует упорядочить процедуры введения обеспечительных мер по таким спорам, объединения связанных между собой дел, а также уведомления юрлица, вокруг которого возник спор, о судебном разбирательстве.
В рамках указанного проекта предлагается исключить возможность проведения “альтернативных” собраний акционеров, избирающих “второй” совет директоров и передающих реестры акционеров другому регистратору, если решение совета директоров об отказе в созыве собрания не было обжаловано в судебном порядке. Возможность созывать и самостоятельно проводить собрание акционеров должна предоставляться прочим органам общества или акционерам лишь тогда, когда совет директоров, в том числе после принятия судебного акта, обязывающего созвать собрание, уклоняется от этого.
Любой конфликт участников корпоративных отношений предполагает выявление некой иерархии интересов и принципов, подлежащих защите. Одним из краеугольных камней российского законодательства последнего десятилетия стала защита прав миноритарных акционеров. Защита осуществляется в двух формах – предоставление акционерам компенсационных и блокирующих прав. В части второй группы прав в законодательстве и правоприменительной практике возник очевидный дисбаланс, нарушающий не только основной принцип законодательства – принцип справедливости, но и принцип экономической целесообразности. Наиболее уродливым примером такой гипертрофированной защиты может служить порядок голосования по сделкам с заинтересованностью в группе лиц, когда такие сделки фактически требуют одобрения только миноритарными акционерами. К сожалению, нередки случаи неодобрения сделок, продиктованные желанием миноритариев выбить дивиденды повыше.
Возможным решением проблемы могло бы стать наделение миноритарных акционеров исключительно компенсационными механизмами защиты. Такая новация должна внедряться с одновременным усовершенствованием института оценки и законодательным разрешением конфликта интересов контролирующих и миноритарных акционеров. В последнем случае речь идет об ответственности за неэффективное управление обществом, в том числе за вывод капитала посредством мнимых сделок.
В конфликтной группе “инвесторы – менеджеры” приоритетными следует считать интересы инвесторов, поскольку именно они являются конечными выгодоприобретателями от деятельности юридического лица. Ведь менеджеры – всего лишь проводники воли инвесторов.