ГЛОБАЛИСТ: Актуальный Кейнс
В этом году выйдет давно готовившийся русский перевод моей книги об экономисте Джоне Мейнарде Кейнсе. Интересно наблюдать, как по-разному воспринималось и воспринимается его наследие. “Злейший враг трудящихся масс и приспешник современного империализма”, – писал о Кейнсе один из советских исследователей. Между тем в неоконсервативных кругах США на британского экономиста давно навешен ярлык социалиста.
Социалисты полагали, что безработица была вызвана неравным распределением богатства при капитализме и проблема может быть решена национализацией собственности и планированием экономики. Кейнс считал иначе. По его мнению, проблема была в неготовности бизнеса инвестировать, когда уровень предпринимательской уверенности низок. Недополученные экономикой инвестиции должно обеспечивать государство, согласившись на дефицит бюджета. Если совсем обобщить, то задача государства, по Кейнсу, – управлять экономикой, нейтрализуя дисбалансы между спросом и предложением.
Сегодня общепринятой нормой является “Вашингтонский консенсус”, согласно которому вмешательство государства в экономику есть деяние дьявольское, а ничем не ограниченный рынок принесет всем нам стабильность и процветание. Значит ли это, что кейнсианство сегодня мертво так же, как коммунизм?
Конечно, нет. Экономика Кейнса по-прежнему лучше других теорий объясняет поведение фондового рынка. Есть у Кейнса и предостережение для фанатичных глобалистов. Он считал, что при отсутствии внутренней политики по поддержке полной занятости свобода торговли будет ставить государства в чрезмерную зависимость от экспортоориентированного роста. При проведении экономической интеграции нужна “огромная осторожность”, писал он.
На первый взгляд кажется, что Кейнсу нечего было бы предложить постсоветской России. По существу, это теория, завязанная на краткосрочные периоды, принимающая сложившуюся индустриальную структуру как данность. Какой смысл может она иметь в ситуации, когда миллионы людей заняты не на тех местах, на которые их расставил бы рынок? В этом случае бюджетный дефицит просто залил бы экономику деньгами, взвинтив инфляцию и не создав товаров, которые всем бы хотелось купить.
Но может быть, все не так однозначно. Кейнсианская политика может помочь структурной трансформации, обеспечив экономику временными рабочими местами в инфраструктурных проектах. В Британии 20-х гг. причиной экономического спада был провал традиционных экспортных отраслей. Проблема постсоветской России – в унаследованной искаженной индустриальной структуре. Кейнс полагал, что в подобных случаях эффекты от дополнительных расходов правительства могут ускорить рост новых отраслей, которые, в свою очередь, создадут рабочие места для тех, кто теряет работу в кризисных областях. Такая политика сохраняет значимость в тех ситуациях, когда агрегированный спрос подавлен экономическим шоком – независимо от его непосредственных причин. “В долгосрочной перспективе мы все умрем”, – самая знаменитая фраза Кейнса. Он оказался не прав только в том смысле, что, несмотря на 59 лет, прошедшие с момента его смерти, его идеи все еще живы.