НОВИНКИ КНИЖНЫХ РАЗВАЛОВ: Одной левой
Очень показательная для современной западной культурологии книга. Берется малозначительный вроде бы фактик повседневной жизни – и рассматривается в культурно-историческом разрезе.
Фактом повседневности на этот раз выступает леворукость. Затертая, казалось бы, деталь, с помощью которой автор командует парадом истории и современности. Весьма показательное получается у него зрелище.
Книга рассматривает феномен с древних времен. Когда закладывалось понятие “хорошей правой” и “дурной левой” рук. Объяснение такому раскладу дано вполне убедительное. Для древнего человека солнце всегда находилось справа по небосклону – поскольку тот встречал рассвет лицом к востоку. Слева, таким образом, находилась страна тьмы, севера и ночных недобрых духов. Чьи свойства автоматически переносились на левую руку.
Добавьте сюда традиционное для воинов ношение щита. Который всегда был слева, поскольку закрывал сердце (а заодно и левую руку, на которой, собственно, и держался). Отсюда возникло представление о левой руке как о недееспособной, слабой, уродливой. Которая не сражается, а пасует, предает, прячется. Образ достаточно зловещий и яркий, чтобы построить на нем магические ритуалы и обряды. Утверждающие в истории человечества полное превосходство правой руки. Или “праворукократию”, как его называет автор.
Обряды и свидетельства описаны в книге во всех подробностях. Мы же движемся дальше. И видим, как за несколько веков новой эры языческие предрассудки превращаются в теорию тотальной злонамеренности левшей (еще Иисус учил подставить левую щеку, а кто мог ударить по правой? только левша). Единственным проблеском в истории левой руки оказались, как ни странно, Средние века. Их принято считать темными, поскольку они не дали нам жесткой системы, регламентирующей жизнь и бытие. Но именно в этой свободе и было их преимущество. Ибо еще Тангейзер в XIII в. писал, что “следует всегда есть той рукой, которая наиболее удалена от сотрапезника. Если твой сосед сидит справа, ешь левой рукой”. И никаких предрассудков.
Однако с появлением королевского двора (и столовых приборов), а затем и письменности левши снова попали в немилость. А в XIX в. леворуких и вовсе стали травить в массовом порядке. Это была эпоха новомодной статистики, психологии и криминалистики. Левши скопом попадали под категорию людей, страдающих врожденными психическими отклонениями. За леворукость стали нещадно наказывать детей. Репрессии вели к глубокой психологической травме. Которая во взрослом возрасте давала “криминальный выход”. Его фиксировала статистика – и снова призывала к репрессиям. Круг, таким образом, замыкался.
Книга заканчивается на пафосной ноте – перед нами пантеон гениальных левшей, имена которых всем известны. Под занавес автор, сам левша, поет хвалу эпохе демократии, которая уравняла правое и левое. Действительно, если в эпоху колюще-режущего и огнестрельного оружия левая рука могла стоить жизни, то теперь леворукость перешла из категории коварства в категорию незначительного курьеза.
Поскольку в эпоху компьютера не важно, какая рука нажимает на кнопку delete.