ПОСЛАНИЕ: Либерализация строгого режима
Есть все же некоторое недоразумение в том, что президентское послание оценено было как преимущественно либеральное. Если сопоставить произнесенные слова с российскими реалиями, то становится ясно, что речь в нем шла об окончании определенного этапа строительства авторитарно-бюрократического капитализма и о переходе к следующему. Говоря, что политика стабилизации исчерпала себя, президент констатировал, что политический контур режима в целом очерчен. Представлявшие, с его точки зрения, опасность региональные и олигархические элиты лишены политических прав и находятся под прицелом хозяйственных репрессий. Права собственности в значительной мере дезавуированы. Пространство системной политики контролируется Кремлем, равно как и медиапространство. Список “допущенных” партий практически закрыт, а его корректировка также находится в компетенции президентской администрации. Инфраструктурные монополии являются ресурсной базой бюрократического авторитаризма и все более оформляются в окологосударственную олигархию.
Построив нелиберальный режим, президент предложил его либерализовать изнутри. Многократно повторив слово “демократия”, он дал понять, что в его представлении это совсем не то, что имеют в виду его критики, упрекающие его в отступлении от этой самой демократии, а нечто иное, признаки и свойства чего он намерен самолично определять для российских граждан и экономических субъектов. По сути, в послании содержалось два призыва. Первый – к либеральной части госбюрократии, которой президент предложил активнее включаться в конкуренцию с нелиберальной частью этой же бюрократии. Такая конкуренция должна, по его представлениям, обеспечить устойчивость и работоспособность системе. С другой стороны, “внутренняя” демократизация должна узаконить новый политический порядок. Так, например, создание медиакомитета в пресловутой гражданской палате призвано не столько ослабить, сколько легитимировать антиконституционный режим политической цензуры на телевидении.
Второй как бы либеральный президентский месседж обращен непосредственно к экономическим элитам и гражданам и состоит в предложении признать новые правила и сжиться с ними. В предложении, грубо говоря, безбоязненно гулять по двору, не подходя к ограде. Внешне инициативы этой части послания направлены на легализацию прав собственности и капиталов, однако обретают в новом политическом контексте специфическое содержание. Так, приватизационная амнистия в форме сокращения срока исковой давности в реальности имеет малое отношение к приватизации 90-х. Для большой части тех сделок десятилетний срок и так истекает, к тому же приватизированная собственность была уже, как правило, несколько раз переоформлена, и ее отчуждение в рамках иска по приватизационной сделке весьма затруднительно. Новация скорее призвана легализовать перераспределение собственности, имевшее место в 1998–2004 гг., а в условиях конъюнктурного и зависимого правосудия скорее ухудшает защищенность собственности.
Однако настоящим данайским даром президентского либерализма может обернуться амнистия капиталов. Эти капиталы выводились в офшоры их владельцами ровно для того, чтобы избежать юрисдикции президента Путина, прокурора Устинова и Басманного суда. И нет никаких причин думать, что теперь они будут добровольно под нее возвращены. Гораздо вероятнее, что президентская “либерализация” подразумевает ужесточение инвестиционного режима для офшорных капиталов и их добровольно-принудительную “русификацию”, благо рычагов для этого в руках федеральной власти предостаточно. Более-менее ясно и то, в какие банки в России порекомендует их переместить президент. В конце концов банковская система – это часть экономической инфраструктуры, которая, по его представлениям, должна быть под контролем государства.
В том, что либеральные предложения президентского послания могут оказаться по своему реальному содержанию репрессивными, нет никакого парадокса: в условиях нелиберального политического режима и отсутствия правовых гарантий легализация возможна лишь как принудительная мера, направленная на дальнейшее усиление контроля за экономическим оборотом.