НОВИНКИ КНИЖНЫХ РАЗВАЛОВ: Основы дендизма
Монументальный труд по истории самого неуловимого явления в истории стиля. По-научному въедливая, но совершенно не скучная систематизация информации. Сноски поражают раскидистостью. Финалы главок – точным резюмированием вышесказанного. В целом книга читается как энциклопедия жизнетворчества прошлых веков и нашего времени.
Что вполне закономерно. Поскольку дендизм, при тотальном самолюбовании его носителя, центробежен. Он с легкостью кочует с материка на материк, захватывая в поле влияния “смежные жанры”. Иными словами, требует жертв. Но это единственная точка пересечения дендизма с понятием красоты.
Вечная “смежность” дендизма отражается в названии глав книги: “Денди: история слова”, “Дендизм в Англии: “кент” и “кэмп”, “Дендизм в России”, “Дендизм и стратегия модерна”.
Дендизм возник в начале XIX в. в Англии как реакция на избыточную французскую моду. То есть изначально это направление – критическое, скептическое. Стратегия первых денди – и прежде всего знаменитого Джорджа Браммелла, которому посвящены многие главы, – это стилистический минимализм против вычурности фасонов. Тотальная чистоплотность (ежедневные ванны в молоке) против гигиенической неопрятности. Демократизм (да-да!), то есть презрение к социальной иерархии, принятой в обществе (Браммелл был сыном камердинера). Нарушение норм с помощью демонстрации собственного стиля – и отточенных полупрезрительных фраз-афоризмов, критикующих любое проявление массовости, безликости.
Дендизм возник в русле романтизма как реакция на поголовное следование канонам. И, естественно, в Англии, где индивидуализм всегда цвел пышным цветом. Костюм денди – это продолжение и выражение человека, а не его приукрашивание. Вторая кожа, артистический слепок. Вот почему дендизм неуловим и трудно передаваем, не каноничен. Поскольку с уходом человека канон исчезал безвозвратно.
Возрождение дендизма приходится на закат XIX в. Имя Оскара Уайльда значится у его истоков. И разница между эпохами – огромна. Денди эпохи Браммелла выглядит “нахохленным” – вот точное русское словцо. Он – в позиции самозащиты. Напротив, дендизм Уайльда пропитан самоиронией и беспечностью. Он открыт и вальяжен. Это не столько дендизм, сколько его пародирование. Протест, но теперь не против вычурности, а против сюртучной буржуазной безликости.
Отдельные главы посвящены российским денди. От истоков времен Кантемира через Пушкина и западников к Серебряному веку, где были “Мир искусства”, наряды Зинаиды Гиппиус, перчатки Блока, галстуки Кузмина. Далее – вынужденный (поскольку после войны не хватало тканей) “дендизм” 20-х гг. Стиляги 60-х. Модники 70–80-х, которые щеголяли в портовых городах вроде Питера и Баку. И никакой информации о птючах – истинных российских денди 90-х гг. Но это зряшная придирка, поскольку стереоскопическая панорама, которая развернута в книге, заслуживает лишь восхищения.
Финальная глава посвящена поискам современного денди, который не мог не появиться в наше время стадного гламура. На фотографиях можно увидеть образцы денди XXI в. – не слишком, правда, впечатляющие.
Но это добрый знак, поскольку современный денди – как и его предки – должен быть совершенным именно в своей незаметности.