Ничего человеческого
Пока доберешься до военных залов Третьяковской галереи на Крымском Валу, насмотришься очень хорошей и просто хорошей живописи. После этих залов тоже есть чем утешиться глазу любителя и ценителя искусства. В разделах же военных лет собрана самая чудовищная, кондовая советская живопись – полный расцвет махрового соцреализма. Парадные портреты военачальников и большие исторические полотна производят тяжелое депрессивное впечатление и мрачным колоритом, и сложными помпезными композициями, и грубыми пастозными мазками, но главное – полным пренебрежением к человеку, абсолютным, осознанным антигуманизмом.
У главных официозных картин, созданных в годы войны, сложная судьба. После развенчания сталинизма они лет на двадцать покинули экспозицию и были вновь вытащены на свет в середине 80-х. Тогда была показана, например, “Первая конная” Александра Герасимова – огромный многофигурный портрет советских военачальников, написанный в 1935 г., после чего большинство портретируемых были расстреляны. До сих пор эта картина производит какое-то адское впечатление – скопище усатых, мертвенно бледных, плоских лиц, очень похожих между собой. Настоящий ужастик. И вряд ли его стоило скрывать от зрителей, редко встретишь произведение, излучающее такой мистический, иррациональный страх, которым было охвачено все общество в самые мрачные годы отечественной истории прошлого века.
Понятно, что живопись в военные годы создавалась не ради искусства, а в целях пропаганды. Но насколько эта пропаганда подавляла искусство, сегодня уже трудно себе представить, и военная экспозиция в Третьяковке действительно заставляет вспомнить об ужасах военного времени.
Живопись соцреализма, считает философ Борис Гройс, можно сегодня трактовать как рекламную продукцию советской идеологии и с этих же позиций ее и оценивать. Как современный художник рекламы на компьютере из готовых стандартных блоков составляет некий запрограммированный образ, так и сталинские соколы кисти творили свои помпезные произведения из готовых идеологем.
Главные произведения в обновленной экспозиции написаны непосредственно в годы войны и сконструированы совершенно определенно – как иллюстрации к мифу, которому живописцы должны были придать максимум правдоподобия. Основные пропагандистские сюжеты доверялись идеологически проверенным, заслуженным художникам, таким как Кукрыниксы. Их картина “Таня. (Казнь фашистскими оккупантами партизанки Великой Отечественной войны, комсомолки Зои Космодемьянской в деревне Петрищево Московской области, 29 ноября 1941 года)” уже своим длинным, как начало газетной передовицы, названием обязана была свидетельствовать подлинность изображаемых событий. И хотя написана картина была через год после казни и переписана еще через пять лет, это изображение стало каноническим.
Громкая и лживая официальная живопись о войне представляет сегодня чисто академический интерес, в обычные дни ее вряд ли кому захочется смотреть. Зато графика, которой дополнена экспозиция, дает возможность искреннего сопереживания. Зарисовки военной Москвы Александра Дейнеки и рисунки блокадного Ленинграда Анны Лепорской полны тихого смирения и глубокой печали, верными признаками настоящего искусства и искренней скорби.