ПРАВИЛА ИГРЫ: Уйти в историю
Один мой знакомый, работающий на Украине (настроенный политически нейтрально), как-то после окончания выборных страстей в этой стране сказал: я надеялся, что был шанс передать власть оппозиции с помощью демократического избирательного процесса. Выиграли бы все: страна не испытала бы ни спровоцированного околовыборной битвой полугодового паралича, ни угрозы раскола нации, а победители, не столь опьяненные вседозволенностью уличной победы, делали бы меньше резких шагов, больше думая о том, как они будут выполнять предвыборные обещания.
Однако режиму Кучмы слишком не хотелось расставаться с собственностью, приобретенной за все эти годы близкими к власти людьми. В итоге ставка была сделана на массовую фальсификацию выборов, привлечение грязных политтехнологий из Москвы, и раскол общества. Результат всем известен.
Точно такая же дилемма стоит перед российскими властями. Путин только выиграл бы, если бы сделал ставку на полноценные демократические процедуры. Открыл бы телевидение, стимулировал бы активную общественную дискуссию по поводу насущных проблем России, приветствовал бы поиск сильных лидеров для страны, убрал бы ограничения на участие в выборах любых цивилизованных гражданских объединений. В этом случае Путин вошел бы в историю как президент, способствовавший окончательному становлению демократии в России, а не как неудачник, не решивший ни одной серьезной проблемы, испортивший отношения почти со всеми в ближнем и дальнем зарубежье, разбазаривший годы благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры и преуспевший только в разгроме “ЮКОСа”.
Разумеется, утверждения, что Путин безальтернативен, полностью несостоятельны. Неужели в нашей великой стране не найдется людей, достойных претендовать на высший государственный пост, помимо Путина, Рогозина и Жириновского? Даже в окружении Путина есть вполне достойные фигуры (из тех, чьи имена нечасто мелькают в СМИ). А “отсутствие альтернативы” – следствие сознательной линии власти на отсечение граждан от информации и участия в общественно-политической деятельности, на мифологизацию действий власти через подконтрольные СМИ, на дискредитацию людей, хоть немного похожих на политических конкурентов.
Путин появился на политической сцене в момент открытой и жесткой политической конкурентной борьбы. Россияне выбрали Путина своим лидером совершенно сознательно, в рамках демократической процедуры. Именно поэтому сегодня даже те, кто настроен оппозиционно, признают: он легитимный президент, которому доверяют россияне, и должен отработать столько, сколько ему положено.
Но назначенного полулегитимного преемника страна вряд ли захочет долго воспринимать как “настоящего” президента. Тем более что скорее всего он будет фигурой лояльной, вроде нынешнего премьер-министра, но не очень дееспособной, что скоро вызовет волну недовольства. Не зря околопутинские политологи засуетились по поводу “угрозы революции”.
Поскольку вариант с подконтрольным преемником, видимо, не удобен (слабый – неустойчив, а сильный – опасен), тема продления власти Путина в том или ином виде сегодня становится все более модной. Увы, видимо, “синдром Кучмы” имеет все шансы взять свое и в России. Ведь иначе придется расстаться как минимум с контролем над “Юганскнефтегазом” и “Газпромом”.