Битвы китов со слонами


С вечера четверга по субботу жюри увидит еще пять картин, которые мы уже не успеем отрецензировать до итогового репортажа в следующем понедельничном номере. В том числе ленты классиков – немца Вима Вендерса и тайваньца Ху Сяо-сэня (от них не ожидают откровений, считая их героями вчерашних дней, но кто знает) – и такого известного в киномире человека, как американский актер Томми Ли Джонс, который на 58-м году жизни решил проявить себя и в режиссуре. По средним оценкам и французских, и иностранных критиков, публикуемых, соответственно, в ежедневно выходящих во время каннских баталий журналах Le film francais и Screen International, лучшей картиной фестиваля пока является Cache (по-французски) или же Hidden (по-английски) Михаэля Ханеке, которая будет представлена на Московском кинофестивале и сразу после выйдет в наш прокат под названием, как теперь выяснилось, “Тайник” (подробнее см. “Ведомости” от 16 мая). Далее по степени убывания симпатий в критических списках значатся – также откомментированные нами – “История жестокости” Дэвида Кроненберга, “Мандерлай” Ларса фон Триера и “Последние дни” Гаса Ван Сэнта.

Впрочем, давно известно, что среднестатистическое мнение критиков обычно не совпадает в Каннах с мнением жюри. Вдобавок, во вторник и среду были показаны новые любопытные картины – и тоже современных классиков.

Джим Джармуш (Broken Flowers, США, русского прокатного названия пока нет, хотя фильм куплен). После модных в России “Мертвеца”, “Пса-призрака: пути самурая” и “Кофе и сигарет” Джармуш сделал картину, с одной стороны, фирменную (забавную, человеческую, легко катящуюся по рельсам), но с другой – философски облегченную. Билл Мюррей изображает в ней двойника своего же героя из “Трудностей перевода”. Он такой же человек в состоянии кризиса второго среднего возраста, правда не актер, а профессиональный холостяк. Причем с таким прошлым, что ого-го. Зовут его символически – Дон Джонстон. Почему символически? Потому что в фильме то и дело упоминается Дон Жуан – например, идет спектакль по телевизору. Этот сердцеед в кризисе (вызванном еще и тем, что бросает теперь не он – кидают его) вдруг получает неподписанное письмо от какой-то из прежних любовниц с сообщением, что у него есть – или якобы есть – девятнадцатилетний сын.

Это сведение его вдохновляет – что-то все-таки в жизни удерживает! – и, не дожидаясь явления отпрыска, он отправляется проведать всех своих расселившихся по стране экс-любовниц с целью разыскать авторшу письма. Любовниц играют Шарон Стоун (единственная из прежних, с кем он заново спит, впрочем, тоскливо), Тильда Суинтон и даже Джессика Лэнг. В итоге герой так и не выясняет, есть ли у него сын, что очень по-джармушевски и, берем свои обвинения назад, вполне философски. Ах, черт! Весь фестиваль удерживался от того, чтобы разглашать содержание, а тут… Но надеюсь, что до выхода фильма у нас вы все забудете. К тому же хорошему настроению во время просмотра это знание не помешает: сюжет в фильмах Джармуша – дело не первостатейное.

Братья Дарденн (“Ребенок”, Бельгия – Франция, L’enfant, о покупке фильма пока не сообщалось). Братья-бельгийцы Жан-Пьер и Люк Дарденны не слишком известны у нас, между тем это суперавторитеты европейского кино и те редкие режиссеры, которые просто не способны на плохой фильм. Дарденны снимают так, что кажется, будто подглядываешь за реальной жизнью. Они делают классические фильмы в русле манифеста “Догма”, некогда придуманного и уже отброшенного Ларсом фон Триером, при том что никогда к “Догме” не присоединялись. Они уже брали “Золотую пальмовую ветвь” – в 1999-м за фильм “Розетта”. “Ребенок” похож на “Розетту” – тут тоже действует герой из низов, разве что молодой человек, а не девушка, но фактически монстр. Нет-нет, он не психологический урод. Но он по аналогии с “человеком без свойств” человек без рефлексий, эмоций, сочувствия. Он, как зверек, погружен в процесс выживания – и этим диктуется все его поведение от уличного воровства до способности продать собственного девятидневного ребенка (обещают: для усыновления – а там мало ли что).

Кто именно в фильме “ребенок” – вопрос открытый. Герой – такой простой (и способный, как выражаются в России, уделать всех своей простотой) человек, что способен одновременно лгать своей девушке, предавать ее, быть готовым на все ради 50 и даже одного евро – и щедро швырять ради этой же девушки сотни купюр. Это, конечно, не “Звездные войны”, но это чистый триллер – о жизни низовой человеческой души, и, уверяю вас, от него не оторвешься. А финальные слезы (искренние? тоже лживые?) вызывают слезный отзыв и овацию в зрительном зале. Единственное замечание: прошлый фильм Дарденнов “Сын” (а теперь название “Ребенок” – случайно?), который тоже взял каннские призы, но не главный из них, был – продолжаем историю Джармуша – философски крупнее. В “Сыне” истинно библейская коллизия. Но такие приходят в голову даже большим режиссерам не ежефильмово.

Роберт Родригес (“Город грехов”, США, Sin City, фильм выходит у нас на следующей неделе). Тема новой жестокости и ее причин – № 1 на этом Каннском фестивале. Случайно или нет – серьезный повод для размышлений.

После невинной трилогии “Дети шпионов” и жестоко-ироничного боевика “Однажды в Мексике” Родригес экранизировал совсем уже беспредельно жестокие и запредельно стебные графические романы Фрэнка Миллера, взяв рисовальщика в сорежиссеры. Про жестокость – не фраза и не шутка, хотя красной крови вы на экране не увидите, в худшем случае желтую. Фильм снят на основе той же технологии, что и недавний “Небесный капитан и мир будущего”. Актеры, среди которых сплошь звезды (многих из них тут же убивают), играли на фоне экранов, позволяющих потом дорисовать на компьютере окружающую среду: пейзажи, автомобили, других монструозных персонажей. Тон фильма не то чтобы черно-белый, но стальной – при этом губы девушки в клипово-гламурном стиле могут быть накрашены ярко-красно. Один из эпизодов срежиссировал Тарантино – за гонорар в 1 (один) доллар. Это взаимное дружеское дуракаваляние: в “Убить Билла” Тарантино использовал музыку Родригеса (который, как известно, еще и в нотах понимает) и тоже заплатил ему 1 (один) доллар.

“Город грехов”, на наш взгляд, – “Криминальное чтиво” спустя 11 лет. Тарантино впервые показал миру, что некоторые люди сформированы не школьным или родительским воспитанием, а массовой культурой – и ведут себя соответственно: жестоко по отношению к другим и бесшабашно по отношению к себе. Потому что персонажи масскульта не понимают, что существует боль. Как физическая, так и душевная. Герои Тарантино не аморальны, но внеморальны. Они попросту не знают, что есть такая штука, как мораль. Родригес впервые являет таких же персонажей, но уже следующего поколения – это как Pentium 4 после 1. Они не просто сформированы масскультом – они ведут себя как персонажи – конкретно – комиксов. Они все, не осознавая того, маньяки – даже те, кто считается в фильме хорошими.