Сине-бело-красные дьяволята
Дикие и необузданные драмы этнических персов Пресняковых написаны, кажется, в нарушение всех существующих правил создания сценических текстов. Тем не менее “Терроризм” и другие пьесы братьев идут уже, по разным данным, не то в 16, не то в 26 странах (похоже, что точное число постановок неведомо даже самим авторам). Этот беспрецедентный триумф закономерно привел к присуждению Presnyakov Brothers неофициального титула “наиболее востребованных в мире русских драматургов после А. П. Чехова”.
И кто знает, может быть, именно этот факт сподвиг их на создание прозы, эдакой совершенно неожиданной для многих “Драмы на охоте”. Существует версия, что названная чеховская повесть, до сих пор ставящая многих литературоведов в тупик, была написана признанным мастером короткого юмористического рассказа на пари. Возможно, генезис текста “Убить судью” располагается где-нибудь в сходной плоскости. По крайней мере, вопросов он вызывает не меньше.
“Охота” у Пресняковых ведется на лысого футбольного судью (прозрачный намек на харизматичного Пьерлуиджи Колину), откровенно засудившего российскую сборную в финале европейского первенства. Дерзкие охотники представляют безымянный провинциальный городок при атомной станции, где главный герой, он же рассказчик этой истории, по прихоти авторов служит в должности снайпера. С ним его верные друзья: бывшие соученики по атомному колледжу, а ныне совсем уже откровенные маргиналы-наркоманы Хот-Дог и Пепси, а также любвеобильная девушка Наташа, организовавшая в городе международное брачное агентство под крышей ФСБ. Однако основное место действия – черноморский берег Турции, отель all inclusive, Анталия. Туда – как узнали из Интернета наши друзья – отправился отдыхать коварный арбитр.
В этом кратком пересказе фабулы нет, поверьте, ни грана иронии – дебютная проза братьев Пресняковых, ее образно-художественное мышление повергают поначалу в состояние легкой оторопи. Дело даже не столько в “инфантилизме” сюжета, словно бы придуманного отчаянными фантазерами на задней школьной парте, сколько в самом языке сочинения – в его лингвистической структуре и повествовательном методе. То есть именно в той литературной субстанции, что всегда казалась сильным элементом словесных конструкций Пресняковых-драматургов. Они, вне всякого сомнения, основательно усвоили теорию Бахтина о полифонии в произведениях Достоевского: пресняковские пьесы, изобилующие ярчайшими, смачными языковыми характеристиками персонажей, тому красноречивое доказательство. К тому же во главе угла у них неизменно пребывала на диво организующая пространство роскошная “речь от автора” – донельзя развернутые, невероятные ремарки в этих пьесах были едва ли не интереснее монологов и диалогов. Казалось бы, где, как не в романной форме, этому счастливому умению и проявить-то себя в полной мере. Но нет. Взвалив всю повествовательную нагрузку на снайпера, явно не блещущего талантом рассказчика, сочинители крайне усложнили себе задачу.
Кто бы спорил, современная литература уверенно застолбила за собой право на возможность любого, даже самого идиотического ракурса повествования. Но при условии, что изложение сути дела должно быть, как минимум, внятным, увлекательным и цельным. В путаной, отдающей многочасовым горячечным бредом речи главного героя “Убить судью” отсутствует и то, и другое, и третье. Вялые “безъязыкие” описания подавляющих волю курортных турецких реалий чередуются с картинами воспоминаний детства и отрочества, набросанными с бойкостью советских писателей для юношества. А фотографически точные молодежно-сленговые диалоги – с какими-то совсем уж противоестественными, выматывающими рассуждениями о смысле жизни, цвете ауры, человеческом счастье, доблести и злодействе.
И непонятно, наконец, кто же такие эти провинциальные “дети Перестройки”, все эти Хот-Доги и Пепси. То ли истинные патриоты новой России, готовый материал для пополнения рядов движения “Наши”, то ли антисоциальные элементы, проделавшие все это путешествие под воздействием психотропных препаратов.
По мере приближения к финалу, когда сюжет начинает приобретать совсем уж фантасмагорические черты, постепенно склоняешься ко второму ответу. Но тут вдруг – бац! – и, что называется, на самом интересном месте повествование резко и интригующе обрывается. “Конец первой части”.
И ты понимаешь, что будешь с нетерпением ожидать части второй, поскольку незаметно для себя уже попал под чары этого совершенно невообразимого текста. Братья ведь не только умело овладели знанием маркетинга (а иначе, наверное, и не стали бы самыми востребованными). Они ведь ох как не просты – эти уральские полуперсы – в полную противоположность своим кажущимся “простейшими одноклеточными” новым героям.