Фокстрот, канкан, абсент
“Манекены Тейлора” лондонской Gecko Company оказались спектаклем из тех, что в изобилии играют на обочинах крупных фестивалей, – из таких полулюбительских опусов, привезенных артистами за собственный счет, и складываются необъятные программы эдинбургского Fringe и “Авиньона-Off”. В общем, кажется, что в основную афишу Чеховского фестиваля “Манекены” попали по недоразумению: размах мероприятия большой и, составляя списки, заранее все не посмотришь, так что кого-то из участников приходится звать не глядя. Так, вероятнее всего, появилась здесь и Gecko Company со своим сюрреалистическим шоу.
Смотреть его, наверное, лучше бы в каком-нибудь пабе: пластические скетчи трех актеров и одной актрисы, поочередно изображающих манекены, не настолько занимательны, чтобы захватить внимание зрителя целиком, но в качестве фона вполне имеют смысл. Тем более что люди на сцене прикладывают к ресторанной теме довольно много творческих усилий. Типичный этюд выглядит так: усевшись за столик, человек безнадежно пытается привлечь внимание официантки, машет руками и хлопочет лицом. В конце концов – оп-ля! – под звуки фокстрота прямо из столика высовывается женская нога – аплодисменты зала. А чтоб мы не думали, что это просто клоунада, лондонская труппа нагоняет всякой жути: коронный номер шоу – появление пупса-марионетки, который хватает одного из артистов за нос и при этом отчаянно матерится. Угадывать, что бы все это значило, не то чтобы бесполезно, но совсем не хочется: можно не сомневаться, что у авторов объяснение есть; сомнительно, что оно хоть сколько-нибудь интереснее и умнее того, что Gecko Company показывает на сцене.
“Абсент” – наверное, самая скромная из последних московских премьер – иллюстрирует, как в рамках примерно того же жанра можно придумать изящную стилистическую игру. Режиссер Иван Поповски и Театр п/р Елены Камбуровой счастливо нашли общий язык, соединив традиции кабаре и домашнего музицирования.
Программка любезно предоставляет зрителю необходимый минимум информации как медицинского, так и культурного свойства. Абсент – алкогольный напиток изумрудно-зеленого цвета, крепостью около 70%, содержит полынь, в больших дозах вызывает слуховые и зрительные галлюцинации, сходные с наркотическим опьянением, в очень больших – приводит в сумасшедший дом (так, во всяком случае, считали в XIX и начале ХХ в.). Богемный ореол вокруг означенного зелья хорошо известен: в абсенте знали толк Бодлер, Рембо, Верлен, Мопассан, Ван Гог, Дега, Тулуз-Лотрек. Для Ивана Поповски этот список, разумеется, самое важное.
Московских постановок у македонца Поповски сейчас немного, но тем, кто видел старые, еще студенческие спектакли “Мастерской П. Фоменко”, конечно же не надо напоминать: “Приключение” по пьесе Марины Цветаевой, разыгранное в узком коридоре ГИТИСа, было вещью изумительной и ни на что не похожей. Из репертуара “Мастерской” этот спектакль исчез несколько лет назад. Еще меньше прожил блоковский “Балаганчик” – следующая работа Поповски. Сейчас в театре Фоменко можно увидеть только “Отравленную тунику” по пьесе Гумилева – третью попытку Ивана Поповски увлечь артистов “Мастерской” на излюбленную территорию поэтической драмы Серебряного века. Еще недавно казалось, что всей остальной театральной Москве интересы македонского режиссера совершенно чужды, но два года назад место для них нашлось.
Назвав свой проект Театром музыки и поэзии, Елена Камбурова пригласила постановщика, чье сценическое мышление соответствует этой вывеске идеально. Поповски ставит здесь уже третий спектакль: до этого были “Капли датского короля”, посвященные Булату Окуджаве, и “P.S. Грезы...” на музыку Шумана и Шуберта. “Абсент” – тоже спектакль-концерт или, по авторскому определению, “концерт-галлюцинация”. Содержание сценических грез представить несложно: разумеется, кабаре, канкан, шансон, неизбежная в избранном контексте “Любительница абсента” Пикассо; культурная память услужливо подскажет и весь остальной круг ассоциаций. Вообще-то все то же самое можно подать довольно пошло, но Поповски умеет преподнести эту игру в декаданс в равной степени красиво и иронично. Иначе говоря, в “Абсенте” чувство меры – первейшая вещь. Важно, впрочем, и то, что это уютный спектакль с любовно (и забавно) продуманной домашней атмосферой, в создании которой участвуют не только артисты и музыканты, но, похоже, и все остальные работники театра. Тут даже у администратора дело буквальным образом в шляпе, которую надо снять в строго определенный момент.