Эхуд Ольмерт, вице-премьер, министр промышленности Израиля
Вице-премьера и министра промышленности Израиля Эхуда Ольмерта называют вторым человеком в руководстве страны после премьер-министра Ариэля Шарона. На этой неделе Ольмерт, являющийся также сопредседателем Российско-израильской межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству, посетил Москву и Петербург вместе с топ-менеджерами 20 израильских компаний. Судя по итогам этого визита, израильские высокотехнологичные компании готовят экспансию на российский рынок. Для правительства Израиля это неплохой способ справиться с последствиями рецессии 2001–2002 гг., возникшей из-за падения интереса к высокотехнологичным компаниям в США – главном торговом партнере Израиля. А Россия как рынок сбыта израильтян в общем устраивает, если не считать “отдельных проявлений антисемитизма", добавляет вице-премьер.
В России в этом году “проявления” замечены несколько раз: в январе 19 депутатов из “Родины” и КПРФ обратились в Генпрокуратуру с просьбой запретить деятельность еврейских организаций “за разжигание национальной розни”, а в марте, перед визитом президента Путина в Израиль, под аналогичным запросом в Генпрокуратуру подписались уже 5000 российских граждан. Особенно израильтян возмутило, что прокуратура приняла к рассмотрению эти просьбы и даже вызывала на допрос еврейских религиозных деятелей. Еще одна конфликтная ситуация возникла в начале июня, когда прокуратура вынесла решение о том, что распространяемая в Москве священная для иудеев книга “Кицур Шульхан Арух” унижает достоинство неевреев, но не нашла оснований для открытия уголовного расследования против организаций, распространяющих этот текст. “А наши бизнесмены не любят вкладывать деньги туда, где их не любят”, – полушутя-полусерьезно говорит Ольмерт. Впрочем, на переговорах в российском правительстве вице-премьеру удалось уладить неприятный вопрос и даже договориться об удвоении закупок российских алмазов.
– Недавно на пост управляющего Национальным банком Израиля был приглашен бывший замдиректора МВФ Стэнли Фишер. Почему израильские власти выбрали именно его кандидатуру? Видимо, это один из способов борьбы с экономической рецессией?
– Стэнли Фишер переехал в Израиль прежде всего потому, что давно мечтал репатриироваться. Его семья из Зимбабве, и он рассказывал, что с детства хотел жить в Израиле, так как его родители были сионистами по своим взглядам. Потом он поступил в Массачусетский технологический институт, блестяще окончил его, получил там профессорское место, затем перешел на работу в МВФ, оттуда – в CitiCorp. В конце концов мы сказали ему: “Не пора ли уже и к нам?” Вот хороший пример того, как Израиль поддерживает репатриацию евреев не только из бывшего СССР, но и из Америки. (Смеется.) Разумеется, мы знаем его как великолепного экономиста-монетариста и надеемся, что на посту председателя Национального банка ему удастся решить проблему с растущей инфляцией.
Должен сказать, рецессия в Израиле уже в прошлом: последние два года экономика растет, израильский hi tech однозначно возрождается после кризиса начала 2000-х. Дальнейший экономический прогноз во многом зависит от политической ситуации в Израиле, от решения проблемы безопасности в стране, а также, что естественно, от состояния мировой экономики.
– Сколько времени дано г-ну Фишеру на стабилизацию макроэкономической ситуации в Израиле?
– Для него нет ограничений во времени. При этом надо иметь в виду, что глава Национального банка – не единственный, кто отвечает за восстановление экономики. Это задача для всего экономического блока правительства.
– Правительство Израиля рассчитывает стимулировать экономический рост в стране за счет экспорта. Как в этой связи вы рассматриваете российский рынок?
– Россия – одна из главных целей нашего плана по развитию внешней торговли. Но я рассматриваю Россию в первую очередь как сверхдержаву. Мы заинтересованы в стратегическом партнерстве с Россией. Конечно, это зависит и от политической ситуации. Не могу сказать, что недавнее решение московской [районной] прокуратуры возбудить уголовное дело по факту выпуска русского перевода священной иудаистской книги “Шульхан Арух” способствовало нормальным отношениям наших стран. На встрече с [премьер-министром РФ] Михаилом Фрадковым я заявил, что для нас неприемлемы проявления антисемитизма в целом и намерение прокуратуры расследовать издание этого текста в частности.
В принципе, мы заинтересованы в развитии и экспорта в Россию, и импорта из России. Даже сейчас Израиль закупает российских товаров более чем на $1 млрд в год, при том что нефть и газ из России пока не поставляются к нам, – в России мы закупаем много продукции тяжелого машиностроения. Думаю, за пять лет объем российско-израильской торговли должен вырасти до $5 млрд в год с нынешних $1,64 млрд. Кроме того, инвестиционный потенциал Израиля уже превышает возможности страны для его освоения. В этот раз мы с [министром информационных технологий и связи РФ, сопредседателем Российско-израильской межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству] Леонидом Рейманом приняли принципиальное решение о создании фонда для финансирования инноваций в промышленности. Объем этого фонда и механизм финансирования проектов еще будут обсуждаться.
Потенциал нашего экономического сотрудничества велик – лишь бы правительства не мешали бизнесу взаимодействовать.
– В этом году вы прилетели в Москву в сопровождении непривычно большой делегации израильских бизнесменов. С чем это связано? Какие деловые предложения вы привезли в Россию?
– Уверен, что в следующий раз делегация будет еще больше. Наши экономические интересы совпадают. У России огромная территория с большой промышленностью, при этом инфраструктура развита неравномерно. Израиль же традиционно силен в высоких технологиях, телекоммуникациях. Так что нам есть что предложить России для решения ее инфраструктурных проблем, и гораздо дешевле, чем это сделала бы любая другая страна. Например, технологии беспроводной связи, широкополосного доступа в Интернет.
– Российское правительство собирается создавать в стране технопарки и особые экономические зоны. Будут ли израильские компании участвовать в технопарках и ОЭЗ?
– Как только мы получим конкретное предложение о создании технопарка в России, оно и часу не останется без ответа. Израильские компании построили много технопарков и у себя на родине, и в мире и, конечно, охотно предложат свой опыт и технологии России.
– В составе вашей делегации много первых лиц телекоммуникационных компаний. Возможно, это связано с интересом израильского бизнеса к российским телекоммуникациям? Какие проекты его интересуют в России?
– Это вопрос к бизнесу, а не к правительству. Мы с Леонидом Рейманом, которого я лично считаю очень компетентным в экономике человеком, видим задачу в создании рамок для сотрудничества российских и израильских компаний. Но израильское правительство не указывает предпринимателям, с кем заключать контракты в России. Я знаю, например, что компания Gilat Satellite Networks ведет переговоры с “Газпромом” об оснащении своих отдаленных промыслов современными средствами связи (компания производит наземные станции для спутниковых систем и во время визита Ольмерта подписала соглашение с “Почтой России” об установке таких станций в удаленных почтовых отделениях. – “Ведомости”). Российские спецслужбы проявляют большой интерес к антитеррористическим разработкам наших компаний. Но все остальное является коммерческой тайной.
– В Москве вы первым делом встретились с руководством “АЛРОСА”. О чем удалось договориться?
– Израиль – крупнейший поставщик бриллиантов на мировом рынке, наш годовой экспорт ограненных алмазов в прошлом году составил $12 млрд. У России огромное влияние на мировую торговлю необработанными алмазами. Здесь есть возможности для сотрудничества. Но Россия долгие годы не была готова экспортировать в Израиль большие партии алмазов из-за квот на их продажу [по соглашению с De Beers]. Сейчас “АЛРОСА” решила удвоить экспорт алмазного сырья в Израиль при помощи ряда израильских компаний, которые предполагается отбирать по конкурсу. “АЛРОСА” будет заключать с ними долгосрочные контракты. Я очень доволен, что сейчас на переговорах с “АЛРОСА” мы пришли к полному пониманию и окончательно согласовали условия нашего сотрудничества.
– Известный диамантер Лев Леваев как-то участвовал в достижении этих договоренностей между Израилем и Россией? Он ведь давно борется против монополии De Beers на покупку алмазов в мире...
– Леваев – один из крупнейших бизнесменов Израиля, но ни один бизнесмен не вправе участвовать в межправительственных переговорах. Да, соглашение с “АЛРОСА” выгодно нашей ограночной промышленности, поскольку повышает ее загрузку. Но в наших переговорах с “АЛРОСА” никто из предпринимателей участия не принимал.
– Известно, что “Газпром” собирается поставлять газ в Израиль через Турцию. Уже есть конкретные договоренности на официальном уровне по этому проекту?
– О том, что Израиль заинтересован в закупках российского газа, мы говорили на встрече с президентом России Владимиром Путиным два месяца назад, когда он посещал Израиль. В Москве на встрече с Алексеем Миллером я снова подтвердил нашу заинтересованность в развитии стратегических связей с “Газпромом”.
– План “одностороннего размежевания” с Палестиной, предложенный премьер-министром Ариэлем Шароном, вызвал много споров в Израиле. Оппоненты Шарона считают, что израильтянам не следует переселяться из сектора Газа и с Западного берега реки Иордан – это, мол, похоже на бегство. На ваш взгляд, не приведут ли эти разногласия к политическому кризису в Израиле?
– Политический кризис уже произошел. Как еще можно назвать ситуацию, когда 40% членов фракции “Ликуд” (правящей партии в Израиле. – “Ведомости”) протестуют против решения премьер-министра? Приняв решение о выводе еврейских поселений из сектора Газа, правительство столкнулось с противодействием внутри израильского общества. Но надо понимать, что Израиль пошел на исторический шаг, беспрецедентный и непростой. И теперь очередь палестинцев сделать свой шаг.
– Какова вероятность, что палестинцы все равно будут терроризировать израильтян, невзирая на “план Шарона”?
– Такие опасения в Израиле существуют. Но должны быть опасения и у палестинцев. Если план мирного урегулирования конфликта будет сорван, реакция Израиля будет очень серьезной, очень сильной. Возможно, даже диспропорционально сильной. Израиль не будет долго раздумывать о выборе средств для ответа.
– В Израиле проживают основатели группы МЕНАТЕП Леонид Невзлин, Михаил Брудно и Владимир Дубов, которые вместе с Михаилом Ходорковским обвиняются в серьезных экономических преступлениях, а также в организации заказных убийств. При этом МЕНАТЕП вкладывает деньги в израильскую промышленность. Практикуют ли израильские власти выдачу России людей, обвиняемых в таких преступлениях, при каких условиях возможна их экстрадиция в Россию?
– Надо заметить, эти бизнесмены инвестируют не только в израильскую экономику. У израильских властей нет к ним таких претензий, как у российских, – наверное, потому, что в нашей стране просто нет такой большой нефтяной компании, как “ЮКОС”. (Улыбается.) Проблему с запросом российской прокуратуры [в отношении партнеров Ходорковского], очевидно, надо решать юридическим путем. У Израиля и России нет взаимного соглашения о выдаче нарушителей закона. Конечно, никто не говорит, что такого соглашения не будет никогда. В любом случае этот вопрос в мои полномочия не входит и в ходе моего визита в Россию не обсуждался.
– Может ли ситуация с партнерами Ходорковского осложнить российско-израильские отношения?
– Насколько мне известно, президент Путин, когда посещал Израиль, вообще не поднимал эту тему. И в российском правительстве так вопрос никто не ставит.