Припев с куплетом


“Лунарио”, как объяснил московской публике словоохотливый Нобрега, – это такой популярный песенник, настольная книжка бразильского актера – если, конечно, предположить, что актер этот пользуется столом для каких-то иных, чем еда, целей. Нобрега, во всяком случае, козыряет повадками истинно народного артиста, человека устной, площадной культуры, для которого “Лунарио” – единственное чтиво и главный документ, удостоверяющий личность. На вид Нобреге лет 55, при этом на сцене он форменный перпетуум мобиле, безостановочно поющий и хохмящий, в любую минуту готовый отставить гитару и пуститься вприсядку или пройтись колесом. В репертуаре его отменно сыгранного оркестра – фирменный латиноамериканский эстрадный коктейль из бодрых босанов и сентиментальных мелодий. Судя по текстам, перевод которых пущен в Театре им. Моссовета бегущей строкой, Нобрега довольно остроумный и вполне простодушный сочинитель. Но главное – он первостатейный шоумен, умеющий взять публику за грудки даже в ситуации, когда любая острота нуждается в срочном переводе, а народ пришел смотреть, по идее, драматический спектакль, а не выступление знатного куплетиста. В ухватках Нобреги есть, между прочим, что-то смутно знакомое, как будто человек этот на самом деле приехал в Сан-Пауло из Одессы. Как там будет по-бразильски “Мама, не горюй”?

Строго говоря, к театру это имеет совсем мало отношения, и устраивать такие песни-пляски было бы правильнее где-нибудь в саду “Эрмитаж” – хотя бы потому, что в финале концерта Антонио Нобрега предлагает танцевать всем желающим, что на свежем воздухе как-то сподручней. А когда ползала пытается вскарабкаться на сцену Театра им. Моссовета, становится боязно за театральных администраторов и билетерш: как-то екает у них сердце при виде столь явного нарушения порядка? С другой стороны, это, видимо, адекватное отражение наших ожиданий насчет бразильского сценического искусства – все равно большинство людей наверняка представляют себе, что театр в этой далекой и жаркой стране – сплошной карнавал. И даже относительно того, какого цвета там носят штаны, мы, судя по стилю Нобреги, все правильно знаем. Белые, факт.