Опыт невинности
Джек (Дэниэл Дэй-Льюис) и его дочь Роуз (Камилла Белль) живут на острове у Восточного побережья Соединенных Штатов. Роуз носит платья на штаны и готовит к обеду самостоятельно выращенную морковку. Джек носит серьгу в ухе и лазает на ветряную мельницу. Остров, на котором они живут, – заповедник, и, когда корпорации, строящие коттеджи, протягивают к нему свои когтистые лапы, Джек берет ружье. Роуз 16 лет, а у Джека больное сердце; они в общем и целом счастливы.
Стоит середина 80-х. На экраны только что вышли “Коммандос”, “Назад в будущее” и “Топ Ган”, по телевизору крутят клипы Мадонны и сериал “Соседи” с малолетней Кайли Миноуг. Чуть позже на другом конце страны к Донни Дарко станет приходить гигантский кролик (игравшая тогда возлюбленную Донни Джина Мэлоун засветилась и в “Балладе о Джеке и Роуз” в роли опустившейся панкушки), и наступит конец света. Но ни Джек, ни Роуз ничего не знают об этих весьма интересных процессах. У них нет телевизора, и живут они по принципу back to the basics – назад, к природе, – и совершенно одни. Когда-то на острове жила коммуна из 60 человек, мечтавших построить общество без частной собственности; теперь от нее остались только Джек и Роуз. На материке, куда Джек ездит иногда снять денег с оставшегося от отца счета, у Джека есть девушка Кэтлин (Кэтрин Киннер), неустроенная и бедная, с двумя взрослыми сыновьями – архетипическими толстым и тонким. Они встречаются четыре месяца, но Роуз о ней ничего не знает, пока одна фраза Джека “Переезжайте жить ко мне, так всем будет лучше” не ломает жизнь всех пятерых. “Это просто эксперимент”, – говорит Джек.
Так и есть: вся жизнь Джека – один большой эксперимент. Режиссер Ребекка Миллер (“Анжела”, “Личная скорость”), дочка Артура Миллера и жена Дэниэла Дэй-Льюиса, не случайно выбрала для фильма время двадцатилетней давности. Безумие невинности, наверное, можно найти и сейчас. Но она хотела показать систему, образ мыслей определенного поколения. Образ мыслей знакомый, как мы понимаем из фильма, не только американцам.
Это поколение людей, выросших на хипповских идеалах, Вудстоке и клубе самодеятельной песни. Многие переросли их, но остались и такие, кто заигрался всерьез. Они твердо решили построить идеальное общество – пусть не сами, так руками собственных потомков. Они забирали своих детей из школ, потому что там “инкубаторное образование” или бюсты Ленина, они не давали своим детям общаться с ровесниками, потому что те испорчены – буржуазной или, соответственно, коммунистической отравой своих родителей, они не заботились о будущем своих детей, потому что уже через 10 лет все будет по-другому, и не нужны будут ни паспорта, ни военные билеты, ни трудоустройство. Но, уйдя от общества, где правят частная собственность и зло, они, как Джек, остались членами этого общества до мозга костей – капризными, авторитарными созданиями, которые меняют жизнь своего маленького замкнутого гнезда теми же способами, что и их ненавистные родители: громким “я сказал” и чеком на $20 000.
Ответы и озарения напрыгивают на Джека, как стая блох, – быстро, внезапно и все сразу. Он понял, что наделал, только добившись своего – вырастив дочь человеком действительно свободным и действительно антисоциальным, т. е. лишенным всяких моральных принципов и способностей к общению. Эти люди, увлеченные солдаты свободы и дети цветов, вместо идеального общества создали поколение невротиков и разрушителей. И счастье тем из них, кто, как Джек, этого не увидел и не понял.