ПОЛИТЭКОНОМИЯ: Недогоняющее развитие
Если сказать, Путин уничтожает демократию в России, вам ответят: помилуйте, какая ж то была демократия? Если сказать, Путин отнимает в пользу своих чужую собственность, говорят, да оставьте, это разве частная собственность – это нахапанное в мутной воде 90-х. Если сказать, Кремль превратил правовую систему в ширму для махинаций, возразят: как будто раньше у нас был честный суд. Что ж нам делать? Демократия нам не нужна, потому что ее не было и нет. Частной собственности не будет, потому что мы вороваты и не помним, что это такое. А закон и беззаконие – два конца одной и той же палки, и в практической жизни мы их почти не различаем.
Логика этих ответов очень показательна и важна для понимания текущего исторического момента в России. Свое самое качественное телевидение магнат Гусинский использовал в корыстных целях, поэтому телевидение у нас теперь должно стать несовременной пропагандистско-развлекательной лавочкой. Ходорковский отлично управлялся с нефтью, но еще и хотел влезать в политику, посему его нефтяное хозяйство через подставные фирмы распределяют между не проявившими управленческих талантов назначенцами. Мы меняем плохое на плохое и на сдачу еще умудряемся съездить в Анталию или Куршавель. Мы перевели принадлежащие государству акции “Газпрома” на баланс его “дочек”, а через 10 лет торжественно выкупили их у самих себя за несколько миллиардов долларов. Мы не будем ускоренно удваивать ВВП, потому что в глубине души подозреваем, что дело это кончится глупостью или воровством.
Пять лет назад страна надеялась на нового президента. Сегодня – навряд ли. Но нам уже и не нужен другой президент. И не потому, что нынешний что-то такое может сделать. Нет. Просто мы не верим, что сможет сделать что-нибудь и любой другой. И партии нам не нужны, кроме имеющейся КПСС-light для анекдотов. Потому что мы заранее не верим во все, к чему они нас призовут. А эта хороша хоть тем, что сказать, к чему она призывает, решительно невозможно. Нами манипулируют – нам все равно, нам врут – мы понимаем, что иначе нельзя. Иначе – Россия распадется.
Дело не в демократии, а в чем-то большем. Дело в том, что российское гражданство глубоко и убежденно не верит в свою способность к рациональной организации общественного быта. Поэтому у нас нет оппозиции. В том, что дела в стране идут не лучшим образом, уверено весомое большинство, в то, что в этом можно что-то существенно изменить, не верит почти никто. И если бы выборы состоялись в следующее воскресенье, на них победили бы тот же президент и та же партия. Нам не на что и незачем их менять. У нас нет политической жизни – она нам не нужна, как мартышке очки. Потому что если мы уверены, что ничего не можем изменить, то политика действительно одно пустословие и обман.
Эту апатию можно объяснить. И глубиной потрясений 90-х. И тем, что жизнь после них немного устаканилась, гражданские массы увлечены потребительским блаженством, а элиты, напротив, истощены боями эпохи первоначального накопления. Но не следует забывать, что эта апатия не просто состояние души. Это наш политический выбор. Выбор в пользу слабых и некачественных госинститутов, низкого уровня внутренней конкуренции и реставрации патерналистского общества. В пользу недогоняющего развития.