ПОЛИТЭКОНОМИЯ: Клановый суверенитет
Дачное дело экс-премьера Касьянова не зря так взволновало общественность. Внимательно и доверчиво рассмотренное, оно приводит пытливый ум к неожиданным выводам. Очевидно, если бы нельзя было воровать, то пресловутая вертикаль власти немедленно перестала бы существовать. Иначе как можно было бы удержать незрелую массу чиновничества в верности российскому суверенитету, приверженности делу стабилизации, модернизации и экономического прогресса? Как, не имея под рукой пытливых депутатов и чуткой прокуратуры, предостеречь чиновников от политических спекуляций, направленных против единства страны и щедро финансируемых из-за рубежа, в частности теми силами, которых не устраивает возрастающий конкурентный потенциал современной России? Как заставить государственный аппарат работать эффективно и быть нацеленным на решение общих задач, среди которых удвоение ВВП и преодоление бедности должны занимать особое место? Нет, как хотите, а сохранение суверенитета России, видимо, невозможно без вертикального мздоимства.
Дачное дело Касьянова – довольно важная веха в трансформации постсоветской России. Оно окончательно ставит путинскую Россию в ряд государств, прошедших через аналогичные этапы политической эволюции. Уголовное преследование бывших премьеров имело место на Украине, в Белоруссии, Казахстане, Киргизии. И всюду появление такого дела сигнализировало вовсе не о том, что система очищается от скверны мздоимства, а скорее о том, что она в ней окончательно погрязла. Дела против премьеров неизменно свидетельствовали, что вторичный передел в рамках не сдерживаемого демократическими процедурами кланового капитализма вошел в решающую фазу. Более того – они демонстрировали, что в системе нарастают признаки внутреннего распада, что она начинает грызть саму себя. И что попытка одного клана окончательно упрочить свое доминирующее положение ведет к глубокому кризису элит.
По сути, мы присутствуем при драме демократического развития. Первичный передел собственности приводит к разочарованию большинства населения в демократии и ее институтах. Власть на фоне этого разочарования от политических субъектов переходит к хозяйственным кланам. Первые результаты экономической встряски и приватизации – стабилизация и экономическое оживление – лишь углубляют общественную и политическую апатию. Предоставленные самим себе, защищенные от открытой политической конкуренции хозяйственные кланы вступают в фазу вторичного передела и борьбы на взаимоуничтожение. Подавляя в ходе этого этапа межклановую конкуренцию и окончательно демонтируя остатки правовой и политической системы, они переходят к фазе внутриклановой борьбы.
Важно понять, что существует прямая связь между проведенным демонтажом политических институтов и деградацией, к примеру, путинской администрации, превратившейся в арену соперничества двух бизнес-групп, безудержно делящих энергетические активы. Важно понять, что демократия и конкуренция не сексуальные блондинки, которые могут сначала понравиться, а потом разонравиться. А жестокая необходимость, естественный механизм сдерживания того разрушительного потенциала, который заключают в себе феномен власти и феномен денег.