ИНТЕРВЬЮ: Георгий Сажинов, председатель совета директоров “Нутритека”


Готовясь к размещению, “Нутритек” не ограничился демонстрацией информационной открытости. В начале июля сложная структура собственности в головной компании группы – ОАО “Нутринвестхолдинг” была максимально упрощена: все 100% акций консолидировал кипрский офшор. По словам самого Сажинова, занимающего пост председателя совета директоров в “Нутринвестхолдинге”, где, кстати, генеральным директором работает его двоюродный брат Олег Сажинов, смена акционеров никак не повлияла на его работу. Ранее “Нутритек” заявлял, что компанию контролируют менеджмент и российские финансовые инвесторы.

Глава группы компаний “Нутритек” Георгий Сажинов не любит встречаться с прессой, но необходимость привлечь $100 млн в амбициозную инвестиционную программу заставила его изменить привычки. Не желая больше занимать под проценты, “Нутритек”, крупнейший производитель детского питания в России, собрался предложить свои акции портфельным инвесторам.

Перед отъездом в Лондон на презентацию компании бывший замминистра сельского хозяйства пришел в редакцию “Ведомостей”. Сажинов заявил, что это едва ли не первое его интервью, но ему пришлось оправдываться, когда мы предъявили ему публикацию в газете “Молодежь Эстонии”: “Это был особый случай. Посол России в Эстонии попросил меня рассказать о наших инвестициях в эту страну”.

– Что вы будете предлагать инвесторам в Лондоне?

– У нас будет частное размещение – private placement. Это не IPO. Нескольким фондам будет предложено купить примерно 20–25% акций нашей компании под определенную инвестиционную программу. Это акции новой эмиссии, которая уже зарегистрирована ФСФР. Сейчас мы встречаемся с инвесторами. Организаторами сделки выступают “Объединенная финансовая группа” и “Вэб-инвест Банк”. До середины августа планируем ее закрыть.

– Кто потенциальные покупатели?

– Я бы не хотел говорить о параметрах сделки, пока она не завершена. Это портфельные инвесторы, которые будут ждать нашего выхода на IPO. Инвестор хочет знать, как он будет выходить [из наших акций], и мы обещаем им, что в течение двух лет выведем акции на биржу.

– А в течение этих двух лет инвесторы могут рассчитывать на какие-то дивиденды?

– Мы эти вопросы не оговаривали. Они будут решаться обычным путем – через годовое собрание акционеров. Все будет зависеть от ситуации, от того, какие необходимы инвестиции, чтобы достигнуть определенных параметров для выхода на IPO.

– Почему такая сложная стратегия? Почему сразу не провести публичное размещение?

– Мы сейчас к этому не готовы. Компания еще развивается. Наши финансовые и экономические параметры недостаточны, чтобы серьезно выйти на рынок. Надо провести реконструкцию, чтобы увеличить продажи, а для этого нужны деньги. Поэтому мы размещаем акции, чтобы полученные средства полностью направить на выполнение инвестпрограммы.

– И как должна увеличиться выручка?

– Мы считаем, что максимальный рост продаж у нас будет в 2007 г., когда он достигнет $500 млн. На 2005 г. мы планируем выручку $233 млн.

– Сколько стоит ваша инвестпрограмма?

– В ближайшие два-три года хотим освоить порядка $100 млн. Эти деньги будут направлены в основном на модернизацию. До конца осени, я думаю, мы завершим покупку Хорольского молочно-консервного комбината на Украине. Это единственное наше текущее приобретение, и в ближайшие год-два у нас нет планов еще что-нибудь покупать. Хотя я бы, конечно, не зарекался: если будут сделаны какие-то интересные предложения, мы их рассмотрим.

– В последние несколько лет “Нутритек” очень много и активно покупал заводы. Откуда вы брали средства на приобретение?

– Во-первых, мы инвестировали в развитие практически все заработанные средства, всю прибыль – мы ни разу не распределяли дивиденды среди акционеров. Во-вторых, за счет кредитов и займов. Если задаться целью, то можно, конечно, подсчитать, сколько всего было вложено. Но мы не считали.

– Многие российские компании считают, что размещение акций – слишком дорогой способ финансирования. Почему вы пошли именно таким путем?

– У каждой компании есть определенный предел долговой нагрузки, выше которой тяжело находиться. Мы считаем, что долгов у нас достаточно, и хотели бы получить деньги, за которые не надо платить проценты. Наш долг сегодня составляет около $68 млн. Долг понятный, мы его спокойно обслуживаем, но не хотели бы платить больше банкам, чем сегодня платим.

“Сделаем Эстонию плацдармом для экспорта в Африку”

– В прошлом году “Нутритек” купил две эстонские компании. Как вам там работается?

– Очень комфортно. Мы хотим сделать Эстонию плацдармом для экспорта в третьи страны – Северную Африку, арабские страны, Юго-Восточную Азию. Оттуда сейчас поступают большие заказы на детское питание.

– Из Эстонии выгоднее экспортировать, чем из России?

– Да. Отношение к продукции, производимой в Европе, гораздо лучше, и цена этой продукции выше, чем российской. А дорогое продавать выгоднее. Парадоксально, но себестоимость производства того же детского питания в Эстонии сегодня ниже, чем в России.

– Вас привлекает рынок стран ЕС?

– Мы будем работать в этом направлении, но там сложный рынок, уже монополизированный семью-восемью компаниями. Хотя, конечно, ниша всегда существует. Для нас это больше имиджевый шаг.

– Чем эстонское госрегулирование вашего бизнеса отличается от российского?

– Эстония сегодня очень благоприятная страна для инвестиций, для организации производства, поскольку там практически нет налогов. Если ты реинвестируешь прибыль, то почти ничего не платишь. Это с одной стороны. С другой – там более жесткие требования к вопросам безопасности, к качеству как сырья, так и готовой продукции.

– А вы бы какой-нибудь эстонский опыт госрегулирования перенесли на российскую почву?

– Да. Там очень интересная система дотаций сельского хозяйства. Масса различных европейских программ. У нас пока такого, к сожалению, нет.

– Вы получаете европейские дотации?

– У нас два предприятия в Эстонии – завод по производству сухого молока и агрохолдинг, где мы производим сырое молоко. В агрохолдинге действительно много дотаций со стороны европейских фондов. Там достаточно сложная, но эффективно работающая система. На круг мы посчитали – наше хозяйство получает около 2 млн евро дотаций в год.

– Поэтому и себестоимость оказывается дешевле?

– Нет. Молоко в Эстонии дороже получается. Речь идет о детском питании. Те компоненты для его производства, которые мы сегодня везем из Европы в Россию, облагаются высокими пошлинами, которых в Эстонии нет.

– А вы не хотите, чтобы эти пошлины в России стали чуть пониже?

– Честно говоря, нет. По большому счету себестоимость сырья в цене детского питания не так уж и велика.

– А когда Россия вступит в ВТО, что произойдет с этими пошлинами?

– На рынке детского питания ничего не изменится – пошлины и так очень низкие. А вот с молочными продуктами будет, конечно, сложнее.

“Что бы я ни говорил, всегда будут спекуляции на эту тему”

– Вы были учредителем “Нутритека”?

– В 1990 г. вместе с Владимиром Кругликом мы создали эту компанию как частный научно-исследовательский центр, занимались разработкой высоких технологий в пищевой промышленности, прежде всего детским и лечебным питанием.

– Вы создали компанию, а через шесть лет вдруг ушли в правительство. Почему?

– Я пришел в правительство, потому что пригласили. В стране было не так много специалистов в области детского питания. А тогда нужно было кому-то курировать программу развития этой индустрии, создавать условия для развития рынка.

– И чем вы там занимались?

– Ну это была целая комплексная программа: и инвестиции, и защитные меры поддержки отечественного производителя.

– А почему вы ушли?

– В феврале 2004 г. стало ясно, что после выборов президента появится новое правительство. Я восемь лет был чиновником, и надо было принимать решение – либо работать дальше, либо уходить в бизнес. Я решил, что два срока для меня вполне достаточно.

– И вы вернулись в свой старый бизнес?

– А куда мне было возвращаться? Хотя я уже не был акционером “Нутритека”, но я был специалистом, и мои знания, мои связи, мои возможности были востребованы.

– Вы не жалеете?

– Я уходил из одной компании – с оборотом не более $20 млн в год, а вернулся в компанию совсем другого уровня.

– Ваша служба в министерстве помогла или помешала “Нутритеку”?

– То, что не помешала, – это сто процентов, а насколько помогла, сложно сейчас сказать. Компания работала достаточно самостоятельно. Для меня это сложная тема: что бы я ни говорил, всегда будут спекуляции по этому поводу. Несмотря на то что “Нутритек” – мое детище, я всегда старался принципиально относиться ко всем вопросам. Я добивался того, чтобы работали все предприятия детского питания. Не без моей помощи была проведена реконструкция Лианозовского завода, который сейчас у “Вимм-Билль-Данна”, не без моей помощи реконструировался петербургский “Петмол”, который принадлежит “Юнимилку”. Для меня важно было развивать в целом индустрию детского питания, которой не было в то время.

– Вы действительно перестали быть акционером “Нутритека”?

– Да. Перед переходом на госслужбу в 1996 г. я уступил все свои акции партнеру и соратнику Владимиру Круглику. Но это частная сделка, и мне не хотелось бы о ней говорить. Сейчас основной акционер – компания Marshall Milk Investment (MMI). Это инвестиционный фонд, которому принадлежат 100% акций “Нутритека”.

– А у ММI кто акционеры?

– Там различные инвесторы. Это офшорный фонд, а его управляющая компания – Marshall Capital находится в России. В пищевом секторе это их единственная инвестиция.

– Что для вас, как председателя совета директоров компании, изменилось после смены акционера?

– Абсолютно ничего. Я остаюсь на руководящей должности, определяю политику, стратегию развития компании. На сегодняшний день, во всяком случае.

– Сделка с MMI принесла какие-то деньги компании?

– Нет.

“К 2010 г. молочный рынок удвоится до $14 млрд в год”

– Чем вы будете заманивать инвесторов?

– У нас есть несколько конкурентных преимуществ. Во-первых, мы одни из лидеров в производстве детского питания. Мы единственная в Восточной Европе и СНГ компания, которая производит весь спектр детского питания – от продуктов прикорма до заменителей женского молока для больных детей и клинического питания. Во-вторых, предприятия группы находятся в очень хороших сырьевых зонах России, а сегодня среди молочных компаний идет борьба за молоко. Конкуренция разворачивается не на рынке конечной продукции, а именно на рынке сырого молока. В-третьих, у нас очень сильная собственная научная база, что важно при производстве таких продуктов, как детское питание. Небольшая модернизация наших заводов позволит значительно увеличить выпуск продукции при минимальных капитальных затратах.

– Вы сами не хотите сейчас приобрести акции “Нутритека”?

– Посмотрим.

– Почему бы вам не продаться какой-нибудь глобальной компании вроде Nestle?

– Мы об этом не думали, хотя потенциально такая возможность есть. По своей структуре – молочная продукция и детское питание – наша компания близка тому же Danone. Мы вели переговоры или даже скорее консультации с “Вимм-Билль-Данном”, обсуждали возможные совместные проекты, но пока ни о чем не договорились.

– А почему?

– Очень трудно договариваться полностью частной компании, как наша, с компанией, которая котируется на бирже, как “Вимм-Билль-Данн”. На заре образования “Юнимилка” у нас тоже были встречи и переговоры, но они ничем не закончились – их тогда не интересовало детское питание, только молочные активы. А у нас основной портфель – детское питание, сухое молоко и масло. Хотя новые инвестиции мы хотим направить на развитие цельномолочной группы. Мы считаем это перспективным.

– То есть вы не собираетесь продавать бизнес?

– Я не могу говорить за всех акционеров. Но я не думаю, что до 2007 г. бизнес будет продаваться, поскольку самые высокие показатели будут достигнуты как раз в 2007 г., когда можно будет провести хорошее IPO. Хотя это, конечно, решение акционеров – все имеет свою цену.

– Как будет развиваться рынок детского питания и молочной продукции в России?

– По нашим прогнозам, он будет расти. К 2010 г. рынок молока удвоится с $7 млрд до $14 млрд, а рынок детского питания увеличится с $350 млн до $500 млн. Это связано с ростом доходов населения и с тем, что у нас очень низкий уровень потребления на душу населения как молочной продукции, так и детского питания. Кроме того, мы получаем поддержку медиков: у детского питания, произведенного на промышленных предприятиях, совсем другой уровень качества и безопасности. К примеру, если раньше мамы старались покупать яблоки на рынке, то теперь они понимают, что безопаснее купить яблочное пюре у известного производителя, который гарантирует качество продукции.

– А молочный бизнес рентабелен?

– Рентабельность у нас выше, чем у любого производителя молока, – 22%. Но это ниже, чем у производителей детского питания. У молочного рынка очень высокие обороты, хотя, конечно, по доходности этот рынок не так привлекателен, как рынок детского питания.

“С “Вимм-Билль-Данном” мы договорились без всяких обид”

– У вас есть известные брэнды?

– Продажи детского питания и цельномолочной продукции у нас разделены – разные подходы, разные дистрибьюторы. В детском питании запрещена прямая реклама, поэтому мы работаем через организацию медицинских симпозиумов и конференций, через врачей. Здесь у нас два общенациональных брэнда – “Нутрилак” и “Крошка”. Что касается цельномолочной продукции, то у нас в основном локальные брэнды, хотя они широко распространены в тех регионах, где производятся, – “Северное молоко”, “Вологодская буренка”, “Зеленый дол”, “Молоко деревенское”.

– Национальный молочный брэнд не собираетесь завести?

– В 2006 г. после переоснащения наших предприятий мы планируем вывести общенациональный зонтичный брэнд и постепенно переводить на него всю региональную продукцию. С названием еще не определились. Но с “Вимм-Билль-Данном” и “Юнимилком” мы вряд ли будем конкурировать – мы собираемся на региональные рынки, где доля больших компаний невелика, но много мелких региональных производителей. С “большими” у нас будет конкуренция только по сырью.

– “Нутритек” прославился борьбой с “Вимм-Билль-Данном” за “Северное молоко” в 2001 г. Как вам удалось побороть такого монстра?

– Это была уже не первая наша стычка с ними. При покупке Белгородского завода в 2000 г. мы тоже с ними столкнулись. И в том и в другом случае у нас были договоренности с акционерами, поэтому мы осуществляли дружественное поглощение. Да и борьба эта была в общем-то условная, потому что у нас хорошие, дружеские отношения с основными акционерами “Вимм-Билль-Данна” и мы делились информацией о том, что происходит. Когда стал понятен расклад сил, мы сели с ними за стол переговоров и обо всем договорились без всяких обид с обеих сторон.

– Какой вы видите компанию в 2007 г.?

– Мы будем в тройке молочных компаний вместе с “Вимм-Билль-Данном” и “Юнимилком”, а рынок детского питания будем делить с импортерами – Nestle и Nutricia.

– То есть ваша позиция на рынке не изменится?

– Мы собираемся не бороться с крупными производителями, а вытеснять с рынка более мелких и слабых.