ПРАВИЛА ИГРЫ: Конфликт интересов
На первый взгляд у “Альфа-групп” появилась новая проблема, причем с неожиданной стороны. До прошлой недели казалось, что все проблемы группы связаны с активной деятельностью государственных органов – то налоговая инспекция насчитает дополнительный миллиард налогов, то прокуратура подмигнет, то какие-то доброжелатели компромат подкинут (впрочем, компромат мог быть и сугубо частной инициативой). А тут вдруг главный аналитик Альфа-банка, Крис Уифер, написал в отчете об инвестиционном климате в России удивительные вещи. Например, там содержатся такие строчки: “Идеальным сценарием для инвесторов был бы механизм, позволяющий Путину остаться у власти (в конце концов, одной из важных характеристик ранее преуспевших развивающихся экономик была длительность пребывания у власти сильного лидера)”.
Это пишет лучший инвестиционный аналитик России? Экономисты и политологи прекрасно знают, что в XX в. наблюдалась очень четкая корреляция – быстрый и устойчивый экономический рост происходит в тех странах, где лидеры меняются часто. Брюс Буэно де Мескита – не только крупнейший академический политолог, но и чрезвычайно успешный политконсультант – недавно написал целую книгу об этом феномене. Конечно, корреляция не означает зависимости, но некоторые закономерности можно отметить. Например, многие “провалы роста”, когда подушевой ВВП стагнировал в течение десятков лет, происходили при политиках, которые оставались у власти слишком долго. И наоборот, среди недемократических стран самыми успешными были именно те, где был обеспечен механизм периодической смены лидеров, – Мексика, Бразилия, Китай. В Южной Корее и Чили темпы роста заметно выросли после перехода к периодически сменяемым лидерам. Наконец, есть совсем подходящие примеры – первые 8–10 лет правления Маркоса на Филиппинах, Сухарто в Индонезии, Трухильо в Доминиканской Республике были периодом интенсивного развития, а вот после того, как они “решили остаться”, началась стагнация.
Можно, конечно, обратить внимание на ловкую подмену понятий – сохранение политической стабильности приравнивается к сохранению президентства Владимира Путина. Когда это нормальные выборы приводят к политической нестабильности? Украинские, грузинские и киргизские события очень хорошо продемонстрировали, как попытки манипулировать результатами выборов приводят к нестабильности. С другой стороны, как бы ни был организован “третий срок”, он сам по себе будет крупнейшим конституционным кризисом – в чем же тут стабильность? При этом, как я уже говорил, ни страновые сравнения, ни исторические параллели не дают никакой возможности надеяться на выигрышность такого сценария для России.
На самом деле я далек от мысли обвинять Криса Уифера в некомпетентности. Это такой конфликт интересов по-российски: аналитики с Уолл-стрит во время интернет-бума симпатизировали “дружественным” компаниям, а наши аналитики вынуждены симпатизировать “дружественным” политикам. Кого же обвинять? Наверное, Маркоса, Мобуту, Трухильо, Дювалье, Ходжу, Ким Чен Ира, Селассие – за то, что они, так долго и так плохо продержавшись у власти, испортили статистику. Впрочем, они и сами, наверное, этому не рады.