ТРАТИТЬ – НЕ ТРАТИТЬ: Спор не о том
По состоянию на 1 июля 2005 г. в стабилизационном фонде скопилось 617,9 млрд руб. Это с учетом того, что в июне мы досрочно погасили внешние долги почти на $15 млрд. Если бы не досрочное погашение долгов, был бы и вовсе 1 трлн руб. Естественно, что все громче и громче звучат голоса тех, кто призывает тратить эти деньги. Давление на Минфин и МЭРТ идет мощнейшее. Но наши экономические и финансовые власти стоят на своем. И аргументы у них вроде бы серьезные. Мол, траты из cтабфонда – это потеря макроэкономической стабильности, это рост инфляции и т. д.
Но правы ли все те, кто разделяет данную точку зрения?
Конечно, они исходят из того, что макроэкономическая стабильность будет нарушена вследствие быстро растущей инфляции. Но тогда надо ответить на вопрос: почему до июня фонд еще не распечатали, а рост инфляции с начала года уже резко ускорился? Были другие причины? Но тогда боритесь с инфляцией, ликвидируя эти причины, а не боритесь с ней, исходя из достаточно ложных посылок.
Теперь попытаемся разобраться, почему они ложные. Послушаешь оппонентов – и вывод напрашивается один: любые траты из cтабфонда – это инфляция. В этой ситуации нельзя не вспомнить Методологические положения Росстата касательно того, как считается индекс потребительских цен. Естественно, что влияют на него прежде всего потребительские расходы населения. Расходы же на инфраструктуру – это не потребительские расходы населения. Более того, траты на потребительские цели – это даже не все расходы населения. К примеру, расходы на строительство, новое жилье и даже на капитальный ремонт жилища – это для населения расходы не потребительского, а инвестиционного характера. Они также не могут оказывать влияния на рост потребительских цен, во всяком случае, прямого влияния. Росстат их просто – и, заметим, по праву – в своих оценках не учитывает. Вывод в таком случае простой: те же госрасходы на субсидирование ставки по ипотечному кредитованию не могут привести к росту инфляции.
Кстати, о досрочном погашении долгов. Конечно, это не самый плохой вариант расходования средств стабфонда. Но, заметим, и не самый лучший. Ведь вывод из услышанных аргументов в пользу долгосрочного погашения можно было сделать один: кредиты – это страшное зло, за них, понимаешь, платить по процентам надо. Ну как с этим можно согласиться? А аргументы были только такие. Кредиты в рыночной экономике являлись и являются важнейшим инструментом развития бизнеса, обеспечения устойчивого и динамичного развития национальных экономик. Не мы это придумали, не нам опровергать.
Аргументы можно приводить все новые и новые. Точнее, они не новые, и экономисты говорят и говорят об этом, однако не слушают их.
Вес чиновника
Помню, в теперь уже достаточно далеком 1990 г., когда только начиналась моя собственная 10-летняя чиновничья карьера, будучи назначенным на должность руководителя самостоятельного структурного подразделения одного федерального ведомства, я получил вопрос, который поначалу меня просто поставил в тупик. Бывший начальник этого подразделения, которому предложили остаться советником, спросил меня: а какими деньгами я буду распоряжаться? Вот оно! Сила чиновника, его вес, влияние определяются тем, какими деньгами он распоряжается. Так было и есть. Поэтому так держатся за этот стабфонд. Поэтому появляются идеи о разного рода инвестфондах (как будто действующие механизмы, те же ФЦП, нас удовлетворить не могут).
Вообще не перестаешь удивляться такой позиции защитников стабфонда. Позиция-то более чем близорукая. Если в нее не вносить никаких коррективов, то события будут развиваться следующим образом. Под шквалом “тратильщиков” в конце концов на уступки придется идти. Эту плотину прорвет. И траты будут на что угодно. Эффективные механизмы расходования средств так и останутся неподготовленными. С контролем тоже будут проблемы. Мы этого хотим? Нет, конечно. Но тогда необходима разумная и ответственная позиция.
Ни рубля сверху
Конструктивный подход мог бы заключаться в следующем. Необходимо сделать все, чтобы средств фонда, которые могли бы расходоваться сверх “неприкосновенного запаса” в 500 млрд руб., практически не было. Инструмент для этого есть – цена отсечения: цена на нефть, при повышении которой образующиеся допдоходы направляются в стабилизационный фонд. Таким образом, допдоходы от более высокой цены на нефть будут доходами бюджета со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде соответствующих процедур рассмотрения и контроля. Бюджетные механизмы выделения средств на те же инфраструктурные проекты уже имеются – федеральные целевые программы. И не будет в таком случае никакого столкновения позиций, решения вопроса “тратить – не тратить”. Свою именно стабилизирующую роль фонд будет выполнять, что от него и требуется.
К сожалению, рассчитывать на такой практический выход дискуссий вокруг стабилизационного фонда не приходится. Вспоминается, что несколько лет назад, когда идея стабфонда еще только прорабатывалась концептуально, один из разработчиков со стороны правительства бросил в сердцах: “Да мы лучше знаем, на что деньги тратить”. Вот так и начали работать, с таких позиций. Так и работаем.