ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ: Последний кремлеворот

Сегодня уже очевидно, что вторая половина 2005 г. пройдет в России под флагом бурной имитации модернизации. Этой широкомасштабной имитацией мы обязаны, конечно же, врагам Кремля – и никому другому.

Если бы не оранжевая революция на Украине, Кремль никогда не занялся бы созданием политической инфраструктуры “преемственности власти”, не учредил бы “Наших”, не заговорил бы о вертикальной социальной мобильности и готовности передать власть следующим поколениям. В случае победы Виктора Януковича многомудрые кремлевские специалисты носились бы над безвидной политической пустотой с утверждением, что главное средоточие политики – система единственно правильного подсчета голосов имени А. А. Вешнякова, а все остальное (идеи, лидеры, стратегии, партии) – пустая трата времени и средств.

Сейчас – под влиянием народных выступлений против монетизации льгот, которых власть совершенно не ожидала, успеха левых сил на многих региональных выборах и даже политических изысканий Михаила Ходорковского – Кремль решил срочно “полеветь”. Вероятно, уже в начале осени изменится риторика президента Путина. Глава государства начнет все больше говорить о справедливости, о приоритете интересов 140 млн граждан России. Будут созданы очередные бутафорские организации, в PR-бой будут брошены заветрившиеся от бессмысленности собственного существования фиктивные партии – от “Патриотов России” до социал-демократов. Возможно, жертвой демонстративного полевения станет ненавистный народу глава Минздравсоцзащиты Михаил Зурабов – а с ним, может быть, еще один-два федеральных чиновника, которые и так давно собирались уходить в бизнес. И, наконец, главное – будет нарушена священная неприкосновенность стабилизационного фонда. В общем, Кремль попытается показать стране, что он-то и есть у нас единственный настоящий левак.

Не исключено, что администрация президента Путина пойдет даже на “симуляцию революции” – в типично кремлевском, балаганном формате. Например, все тот же Зурабов покинет свой пост не тихо и мирно, а в результате трехдневной блокады здания его министерства спецбригадой футбольных фанатов из “антифашистского” движения “Наши”.

Разумеется, все подобные шаги не будут означать каких-либо реальных перемен в политике. Потому что задача путинского режима исключает какие бы то ни было качественные изменения в принципе.

Многие именитые кремлинологи в России и за границей неустанно тиражируют миф о том, что Владимир Путин возглавляет чекистский режим авторитарной модернизации, который хочет уничтожить все ельцинское в нашей стране, и только остатки либералов во власти не дают кровожадным планам осуществиться. Пока этот миф не развеян до основания, понимать логику действий Владимира Путина мы не сможем.

Миф о модернизации

Власть Владимира Путина вообще не представляет собою автономного, отдельного политико-исторического явления. Это последняя, завершающая стадия развития режима Бориса Ельцина. У Владимира Путина как всероссийского правителя есть главная и единственная цель, жизненное задание – обеспечить незыблемость итогов большой приватизации 1993–2000 гг. на коротком историческом отрезке времени, достаточном для того, чтобы выгодоприобретатели приватизации смогли продать свои основные активы за реальную рыночную стоимость и легализовать полученные средства на безопасном и уютном Западе.

Исходя из поставленной цели, Владимир Путин проводит вполне целостную экономическую политику, смысл которой – последовательное уменьшение обязательств государства перед населением и правящего класса – перед государством. Задача – добиться того, чтобы упомянутые выгодоприобретатели большой приватизации имели полное, узаконенное право не вкладывать никаких средств в реконструкцию национальной инфраструктуры, напротив, – чтобы это бремя было возложено в максимально возможной степени на никуда не спешащее население. К тому и сводятся монетизация социальных льгот, реформа ЖКХ и электроэнергетики.

С точки зрения фундаментальной логики путинского режима любые активные наступательные действия оправданны и уместны лишь тогда, когда они ни на йоту не нарушают “стабильности”. Поскольку на самом деле стабильности угрожают практически любые реформы, сегодняшний Кремль их не начинает, а начав – приостанавливает, как только колеблется рейтинг президента или растет народный ропот. Еще во время президентской кампании Путина (весна 2000 г.) штабом преемника был взят на вооружение неформальный лозунг “Не расплескать”: ничего не делать, не проводить никаких активных мероприятий, поскольку любое действие ставит под угрозу неожиданно свалившийся на голову преемника запредельный рейтинг. Это “Не расплескать” стало подспудным девизом всего путинского правления.

Таким образом, Владимир Путин возглавляет и олицетворяет классический режим консервации – полного сохранения статус-кво. Такого типа режим ни в коем случае нельзя назвать консервативным: консерватизм предполагает модернизацию на базе национальной традиции, в то время как консервация – принципиальное отсутствие какой бы то ни было модернизации.

Именно поэтому Кремль функционирует исключительно в режиме don’t act – react. Когда неблагоприятные внешние обстоятельства жестко вынуждают Владимира Путина, он со скрежетом зубовным идет на имитацию радикальных ответных шагов. Вместо реальной вертикальной мобильности – лесная резервация “Наших”. Вместо реального полевения социально-политической политики – рассуждения о борьбе с бедностью (это в условиях-то монетизации льгот!).

Поскольку нет развития, не может быть и успехов – и усугубление сырьевого характера экономики за пять с половиной лет высоких нефтяных цен об этом ярко свидетельствует. Когда же Кремль в раздраженном отчаянии понимает вдруг, что ресурс тотального блефа близок к исчерпанию, главным достижением путинского режима объявляется собственно стабильность. Наша заслуга в том, что мы еще правим вами, – вот фактический message кремлевской бюрократии, адресованный находящемуся за гранью ее понимания народу. А функция народа в этой концепции – оплачивать благосклонность терпеливых правителей. Деньгами и жизнями.

Миф о чекистах

Заведомым пропагандистским блефом является и тезис о том, что Владимир Путин якобы представляет некую тайную корпорацию чекистов – наследников Дзержинского и Андропова, поставивших его во власть, чтобы вытравить ельцинскую русскую демократию.

Действительно, когда-то очень давно, в советские времена, Путин работал в ГДР по линии КГБ СССР. Однако еще в 1990 г. чекистская корпорация практически отторгла будущего президента, сослав его из сытой (по позднесоветским меркам) Восточной Германии на должность помощника проректора Ленинградского госуниверситета по международным связям. С тех пор у Путина, как у всякого классического аутсайдера любой системы, куда больше оснований ненавидеть КГБ, чем любить.

Популярная байка о том, что на всех ключевых постах в исполнительной власти современной РФ сидят чекисты, также не выдерживает серьезной критики. И дело не только и не столько в том, что ни одна из по-настоящему влиятельных кремлевских фигур – от Дмитрия Медведева и Алексея Кудрина до Игоря Сечина – по происхождению не имеет ничего общего с КГБ СССР. Если понимать под чекизмом не запись в анкете, а некую неосоветскую имперскую идеологию, то именно ей-то сегодняшний Кремль чужд. Тысячи же экс-чекистов, работающих на технических должностях, никакой погоды во власти не делают. Они – исполнители, которых охотно брали на работу еще при Ельцине за дисциплинированность и умение хранить секреты. Нельзя не отметить, что чекистская корпорация в принципе не способна к оформленным политическим инициативам. В одном из интервью по поводу августовского путча 1991 г. бывший глава КГБ Владимир Крючков, отвечая на вопрос о том, почему вооруженный до зубов и уполномоченный на то госорган не спас советскую власть, прямо сказал: нам требовалось решение Съезда народных депутатов СССР, а съезд так и не успел собраться.

Так что для сегодняшнего российского режима чекизм – не более чем элемент пиаровского блефа. Путин – это, скорее, Роман Абрамович, взявший напрокат мундир офицера Лубянки.

Миф о незыблемости

Нередко приходится слышать от западных политиков, экспертов и дипломатов, что, дескать, нынешние российские правители “власть не отдадут”. Костьми лягут, но не отдадут.

На мой взгляд, отдадут обязательно. Потому что никакая консервация не может длиться слишком долго. Система, лишенная развития, обречена на смерть.

Главное, впрочем, в другом. Режим Владимира Путина теряет всякий смысл, когда выполнено его жизненное задание: вывоз из России обналиченных результатов приватизации 1990-х. С этого момента власть превращается для Путина и Ко в сплошную цепь веерных отключений электроэнергии, замерзающих обезвоженных регионов, “Норд-Остов” и тонущих батискафов. Ответственность безо всякой прибыли.

“Левый кремлеворот”, исполняемый в полном соответствии со священным кремлевским принципом “don’t act – react”, станет последним блефом Кремля. Поскольку все прочие зоны возможного блефа уже затоптаны. А единственным подлинным результатом “полевения” станет предоставление кредитов за счет стабфонда особо лояльным к Кремлю бизнесменам – “на поддержку экспорта”, как водится.

И самыми сложными в российской исторической повестке становятся уже не вопросы “Уйдет ли Путин?” или “Когда уйдет?”. Вопрос наступающего дня: кто и почему придет правящей корпорации на смену?