Сумма случайностей
Выставка Петра Дика называется “Вычитание случайностей”. На ней собраны 50 небольшого формата пастелей на наждачной бумаге, написанных художником в последние годы жизни (он умер два года назад). Мелкозернистая фактура этой бумаги и яркие, не свойственные технике пастели цвета делают его условные пейзажи с одинокими фигурами и лаконичные натюрморты очень эффектными, декоративными. Это, безусловно, красивые работы, но еще и осмысленные.
Большую часть жизни художник провел во Владимире, он серьезно изучал иконопись и учился у русской духовной живописи не только условности рисунка, композиции и цветовой выразительности, но стремился достичь того состояния внутреннего покоя и гармонии, преодоления страдания, в котором творили лучшие иконописцы. Если он и не достиг в своем творчестве глубокого духовного просветления, то экзистенциальную тоску и личную трагедию явно там избывал.
Петр Дик писал, что относится к искусству не как к профессии, а как к состоянию духа. Хороших художников, отвернувшихся от официальной советской художественной идеологии и нашедших в искусстве прибежище, было в конце прошлого века в нашей стране не так уж и мало. Но теперь о них редко и неохотно вспоминают. Однако это совсем не значит, что так и будет продолжаться. Легко предположить, что скоро, устав от разного рода художественных поп-шоу, музеи и публика вновь повернутся к искусству камерному и глубокому.
Появление выставки “Вычитание случайностей” в Пушкинском музее – результат стечения обстоятельств, которые случайными не назовешь, и незаурядной энергии вдовы художника. Петр Дик родился перед войной на Алтае, в семье этнических немцев. Вскоре его родители были репрессированы, понятно – за национальность, и это стало серьезной травмой. “Я ощущал фальшивость, я не мог поверить, что моих родителей убрали потому, что они сделали что-то плохое, и мне должно быть стыдно за них и за то, что я – немец”, – вспоминал художник.
Детские страдания Петра Дика к концу его жизни были компенсированы, как ни неловко звучат эти слова. С начала девяностых годов он смог подолгу жить в Германии, его выставки прошли в нескольких немецких городах, его работы покупали музеи и коллекционеры. Для частных собраний пастели Петра Дика особенно хороши – в них есть и высокое профессиональное качество, и философичность, и печальная значительность. Выставка, организованная при поддержке немецкого посольства и на личные средства вдовы Дика, наверное, привлечет к имени художника внимание, и это хорошо. Но в зале Пушкинского, пусть и не самом статусном зале, она видится все же странной случайностью.