Пекин разглядел рубль
Китай отвязал курс юаня от доллара в конце июля, заявив, что теперь он будет рассчитываться исходя из соотношения с корзиной валют. Ее состав председатель Народного банка Китая Чжоу Сяочуань раскрыл лишь вчера: корзина состоит, в основном, из долларов США, евро, иен и корейских вон. Кроме того, по словам Чжоу, при расчете курса юаня учитываются валюты Сингапура, Великобритании, Малайзии, России, Австралии и Таиланда. Информацию о том, какой вес присвоен каждой из валют, председатель НБК сохранил в тайне. Ничего не сказал он и о долларах Гонконга и Тайваня, основных торговых партнеров материкового Китая.
После либерализации курса китайская валюта продолжает медленно дорожать. Вчера за $1 давали 8,106 юаня. По прогнозу Deutsche Bank, в течение ближайшего года курс юаня вырастет еще на 5%.
Предположения о составе корзины валют, к которой теперь привязан юань, аналитики стали строить сразу после ревальвации. Они считали, что в ней обязательно будет несколько азиатских валют и рост курса юаня повлечет за собой и повышение их курсов. “Инвесторы надеются, что теперь, когда юань отвязан [от доллара], китайский центробанк будет приобретать облигации стран с хорошими фундаментальными показателями, такие, как гособлигации Сингапура”, – говорится в отчете крупнейшего сингапурского банка DBS Bank. По мнению Дэвида Гилмора, аналитика консалтинговой компании FX Analytics, для корректировки курса относительно корзины валют НБК, возможно, придется увеличить долю недолларовых валют в валютных резервах. На конец июня они составляли $711 млрд.
Эти настроения стимулировали приток иностранных денег в азиатские инструменты, а валюты региона после ревальвации юаня подорожали на 1,5–3%. В частности, курс иены вырос на 2,05%, корейской воны – на 2,78%, сингапурского доллара – на 2,29%.
Ведущий аналитик ИК “Максвелл Капитал” Алексей Воробьев полагает, что веса валют в корзине НБК примерно соответствуют долям основных партнеров Поднебесной по внешней торговле. По данным ВТО, доли США, Евросоюза и Японии составляют примерно по 15%, Кореи – 7,5%. Аналитики BNP Paribas указывают, что вместе с гонконгским долларом, курс которого привязан к доллару США, вес американской валюты во внешнеторговом обороте Китая составляет около 50%. Такой вес у доллара США, по их мнению, и в валютной корзине НБК, вес евро – 20%, иены – 15%.
Доля России во внешнеторговом обороте Китая – не более 1,5%, поэтому вес рубля в корзине НБК не превышает этого показателя, считает Воробьев. И вряд ли НБК разместит часть резервов на рынке рублевых облигаций или на рублевых депозитах. “Состав валютной корзины и резервов взаимосвязаны, но не напрямую, – говорит Ральф Сьюппел, экономист Merrill Lynch. – У НБК нет необходимости иметь рубли, ведь он не проводит операции на рублевом рынке. К тому же рубль – валюта пока неконвертируемая”. Но за последние несколько лет курс рубля стабилизировался, отмечает Сьюппел; поэтому со временем вопрос об использовании рубля в качестве одной из резервных валют может оказаться заслуживающим внимания. (Использованы материалы DJ.)