ЦИТАТА НЕДЕЛИ
Он, в частности, обнаружил, что рыночный механизм образования цен на нефть, мягко говоря, сбоит, и сбоит не в нашу пользу. Существовавший всегда разброс цен на нефть эталонной марки Brent (с одноименного месторождения в Северном море) и российскую смесь нефтей марки Urals вдруг показался президенту “несправедливым”. Цена вопроса, конечно, не копеечная – при нынешней величине этого дифференциала, как называют его специалисты, за год с вывезенных в дальнее зарубежье 242 млн т нефтяникам могло накапать $8 млрд дополнительных доходов. И практически все эти деньги при нынешних ценах поступили бы в итоге в бюджет.
Обсуждение бюджета следующего года неминуемо уперлось в цену нефти. От этой магической цифры, слабо поддающейся прогнозированию, зависят не только доходная и расходная части бюджета. Как показывает новейшая история, в том числе и нашей страны, от цены нефти зависят карьеры премьер-министров и даже судьбы всевластных тиранов. Неудивительно, что столь серьезный предмет привлек внимание кандидата экономических наук Владимира Путина.
Осталось только придумать, как убедить европейские заводы покупать нашу тяжеловатую и сернистую нефть по цене более легкой, из которой получается больше дорогого бензина и меньше дешевых отходов. Вряд ли они мыслят категориями “справедливости” цены, скорее для них определяющую роль играет маржа, которую можно получить при переработке Urals. А также предложение этого сырья на рынке.
Разница в цене между Urals и Brent действительно растет: если в первом полугодии прошлого года она была чуть выше $2,5 за баррель (чуть больше в Роттердаме, чуть меньше в средиземноморских портах), то за первую половину этого года разброс цен превысил $4,5. Но и сами мировые цены в абсолютном исчислении значительно увеличились. К тому же в нынешних показателях нет ничего экстраординарного: в конце прошлой недели дифференциал составлял чуть больше $5, а, например, прошлой осенью он достигал целых $8.
Справедливо это или нет, но рыночные цены отражают потребительские свойства товара и уровень спроса/предложения. До тех пор пока западносибирская нефть щедро “улучшается” высокосернистой и тяжелой продукцией месторождений Башкирии и Татарстана, требовать за нее ту же цену, что и за Brent, довольно самонадеянно. До тех пор пока не заработает банк качества нефти, ни у кого не будет материального стимула очищать свое сырье от ненужных примесей перед закачкой в общую трубу. Но даже если качество Urals в итоге и повысится, это вовсе не обязательно приведет к заметному увеличению цены на нее до тех пор, пока весь прирост российского экспорта нефти будет обильно выливаться только на европейский рынок. А сейчас остается только подсчитывать “недополученные” нефтедоллары и сетовать на “несправедливость”.