Майкл Боттчер, президент компании Storm International
– Правительство может сделать все, что захочет, но смысла в одночасье закрыть все казино нет. Я лично писал игорное законодательство для одного острова в Карибском бассейне. Эталоном для меня служили законодательные акты Атлантик-Сити и акт Британского игорного совета. Закон работает по сей день. Мы бы хотели, чтобы российские власти не дистанцировались от нас, а сотрудничали с нами. Нужно создать комиссию, пригласить представителей российского игорного бизнеса, западных экспертов, например тех, кто разрабатывал американское законодательство. Скажите, мы с вами сидим сейчас в плохом месте (казино Jazz Town. – “Ведомости”)? Люди сюда приходят пообедать, послушать музыку в уютной обстановке и поиграть в рулетку. И я категорически против того, что происходит в спальных районах, когда игровые автоматы устанавливают в жилых домах и магазинах, где дети тратят свои карманные деньги. Вот это ужасно.
По мере того как игровые автоматы все глубже проникают в повседневную жизнь россиян, политики начинают активно обсуждать репрессивные меры в отношении игорного бизнеса. Владелец известного московского казино “Шангри Ла”, президент голландской Storm International англичанин Майкл Боттчер называет проникновение одноруких бандитов в спальные районы “ужасным” явлением, но считает, что российским чиновникам надо посоветоваться с зарубежными экспертами в области регулирования игорного бизнеса, прежде чем принимать какое-то решение. В 1995 г. крупнейшее казино Венесуэлы, которым владела Storm, пришлось просто закрыть после неожиданных изменений закона. Сейчас бизнес Storm сосредоточен в России. Компания не раскрывает размеры своего бизнеса, но его можно оценить, сравнив с финансовыми показателями ближайшего конкурента – Ritzio Entertainment Group, выручка которого в 2004 г. составила $325 млн. О криминальной России, обезумевших игроках и опыте общения с российскими чиновниками Майкл Боттчер рассказывает в интервью “Ведомостям”.
– Почему вы связали свою жизнь с игрой?
– Когда мне было 17 лет, я решил стать учителем английского языка, но провалил экзамены в университет, поскольку слишком любил футбол. Я был молод, не знал точно, чем заняться. Пробовал многое: работал турагентом, водителем такси. Я обожаю Лондон ночью: я за рулем, везу пассажиров. Если попадались две девушки, которые ехали на вечеринку, то я им всегда говорил: “Отвезу вас бесплатно, если возьмете меня с собой”. Так что я не был хорошим водителем такси. Потом совершенно случайно, как и большинство людей в этом бизнесе, я увидел объявление в газете о курсах подготовки крупье и подумал: “ОК, я попробую и это”. Я не жалею, что попал в этот бизнес.
– “Шторм Интернешнл” – это малый или большой бизнес?
– Сейчас это большой бизнес, но начинали мы с малого. В первом казино “Элит” на улице Кржижановского было всего четыре стола и в штате у “Шторма” было 40 человек. Сейчас у нас более 5000 сотрудников, и практически всех я знаю по именам.
– Вы говорите, что у “Шторма” большой бизнес. А каковы денежные обороты компании?
– Я с удовольствием и искренне отвечу на этот вопрос, только сначала вам придется выйти за меня замуж. А если серьезно, то я бы воздержался от ответа. Я прожил в России 13 лет (даже квартиру купил) и научился понимать, как надо вести бизнес и как справляться со сложными ситуациями. Главная сложность – отсутствие действующей законодательной системы. В некоторых случаях, следуя одному закону, вы рискуете нарушить другой.
– “Шторм Интернешнл” зарегистрирована в Голландии. Почему именно там?
– Были определенные причины. Во-первых, в то время [в 1992 г.] я абсолютно не был подкован в вопросах бизнеса и просто не знал, как зарегистрировать компанию. Мне помог мой близкий друг. Он голландец, владел крупной – более 70 магазинов – компанией, торгующей коврами. Я просто позвонил ему и спросил: “Иво, как мне зарегистрировать компанию?” И он мне помог. Вы спросите, почему не в России. Отвечу. Думаю, что мало кто в начале 90-х был в состоянии сделать в России что-нибудь по правилам. Честно говоря, мы попытались.
Я лично проводил часы в очередях в каких-то инстанциях, потом почему-то обязательно появлялась какая-нибудь бабушка, которая ударяла кулаком по столу и говорила, что мы здесь не стояли, что здесь стояла она и нам вообще надо в другую очередь, где потом все повторялось. С ужасом вспоминаю, как я в начале 90-х впервые приехал получать на таможне игорные столы и рулетки. Мы с помощником провели там более 17 часов в течение двух дней. Зима, у нас сломалась машина, на улице минус 26, и я стою посреди заснеженной дороги в своем английском пальто… В общем, очень тяжело было.
– Каков оборот российского игорного рынка?
– Точных данных нет. Я знаком с недавним исследованием Deutsche Bank. Согласно их отчету, оборот игорного бизнеса в России составляет около $4,5 млрд и растет быстрыми темпами. По прогнозу, к 2007 г. он достигнет $9 млрд. На Москву же приходится примерно 35% от общего оборота. Сегодня в этом бизнесе заняты более полумиллиона людей.
– А кто основные игроки на российском рынке?
– Лидеров немного – Ritzio Entertainment Group (сеть игровых клубов “Вулкан”), “Шторм Интернешнл”, “Джекпот”, Golden Palace, в последнее время хорошо развивается игорный дом “Корона”. Вообще, в нашем бизнесе мало что афишируется. Все стараются держаться на расстоянии: вы занимаетесь своим бизнесом, а я – своим. Хотя встречаются и дружеские отношения, например, мы приятели с [совладельцем Ritzio] Борисом Белоцерковским.
– А велика прибыль казино и игорных залов?
– В среднем рентабельность игорного бизнеса составляет 20%, что намного выше, чем в любом другом бизнесе. У моего голландского друга, торгующего коврами, рентабельность 2–3%. На досуге мы сравнили наши показатели, он очень расстроился.
– Налогов приходится много платить?
– В России есть налог на стол или слот-машину. Его величину устанавливают местные власти. Например, в Москве мы платим 3500 руб. в месяц за один автомат, а в Нижнем Новгороде или Санкт-Петербурге тот же самый налог составляет 7500 руб. Это максимальная ставка. Ставка на игорный стол около 25 000 руб. Игорный бизнес здесь не очень стеснен налогами. Именно поэтому сейчас так много казино и игровых залов. К примеру, в Германии в казино остается примерно 3% заработанной ими прибыли, остальные 97% забирает правительство. Именно поэтому многие казино там сейчас закрываются.
– Насколько, по вашему мнению, в России развит игорный бизнес?
– Хорошо развит только верхний уровень [заведений]. Крупные компании работают профессионально и, кстати, регулируют себя сами. А для других нет никаких ограничений, ведь получение лицензии сейчас простая формальность. Я очень горжусь тем, что именно мы установили высокий стандарт. Если человек хочет открыть казино, он идет посмотреть, как работает “Шангри Ла”, если он хочет открыть слот-зал, он идет в “Ударник”. Я всю жизнь посвятил казино, и, думаю, мне удалось передать свой опыт русским.
– Известно, что у истоков игорного бизнеса в Америке стояли представители криминальных структур. Как обстояло дело в России и кто сейчас курирует игорный бизнес?
– (Смеется.) А вы знаете, сын Аль Капоне приезжал в Россию с желанием открыть казино, но мы его не пустили. Изначально все казино в Лас-Вегасе действительно принадлежали разным преступным группировкам. И, чтобы это прекратить, государство создало в Неваде специальную комиссию. В результате в течение нескольких лет мафиози продали свои казино легитимным компаниям. В городе Атлантик-Сити, который стал следующим после Лас-Вегаса местом в Америке, где разрешили казино, составили правила в десятки раз жестче. Когда я устраивался там на работу, мне пришлось заполнить заявление на 64 страницах. А если вдруг вы захотите владеть казино, вам придется ждать два года и заполнить целый том. И не дай бог вам написать неправду или ошибиться. Вы обязаны точно указывать, откуда у вас деньги. К тому же люди, которые работают в вашей компании, должны иметь кристально чистую репутацию.
А что касается России начала 90-х... Вы, наверно, не помните, но по Москве ходили люди в темных очках и одетые в черное. Их черные кожаные куртки выделялись всегда. Не путайте их с “малиновыми пиджаками”, это были еще очень хорошие бизнесмены. Сейчас, конечно, все изменилось, в России начинают понимать, что законный бизнес – хороший бизнес.
– В связи с ужесточением требований к игорному бизнесу в России какие перспективы развития у вашего бизнеса?
– Я не готов говорить о каком-то ужесточении со стороны властей, поскольку пока это только слова. На деле ничего нет. Конечно, власти могут принять закон и с завтрашнего дня вывести все казино за 101-й км, но не думаю, что такие действия можно совершать вот так спонтанно. В конце концов, владельцы индустрии развлечений вложили десятки миллионов долларов в этот бизнес.
– Ну знаете, “ЮКОС” тоже построили не за копейку...
– А я не Ходорковский. Я не знаю ни одного человека в игорном бизнесе, у кого были бы политические амбиции.
– Так какова же все-таки ваша реакция на инициативы российских властей?
– Недавно вы презентовали социальную программу для игроков. Как она работает?
– Мы не предложили ничего нового, в наших заведениях социальная ответственность была всегда. Я всегда говорю своим менеджерам: “Если вы видите, что человек не в себе, остановите его”. Человека остановят и не разрешат играть дальше. Недавно был случай, мне позвонили из “Шангри Ла” и сообщили, что один игрок проиграл большую сумму –несколько тысяч долларов. Я приехал в казино, оказалось, что он играл уже 36 часов. Я присел рядом и сказал: “Игорь, что ты делаешь? Остановись”. Он просто не понимал, что с ним происходит. Я спросил: “Если я верну тебе половину денег, ты остановишься?” Он согласился, и я лично вывел его из казино и сказал, чтобы он не приходил в течение недели. Когда же люди поймут, что игра – это не способ заработать деньги, а развлечение. Играйте только на те деньги, которые вы можете себе позволить. Казино не решит ваших финансовых проблем.
– В 1993 г. “Шторм” открыл казино “Оазис” на острове Маргарита в Венесуэле. Почему оно закрылось?
– В один прекрасный день к казино подъехали три грузовика с солдатами и нам сообщили, что казино закрыто. И все казино на острове были закрыты за исключением одного. Им владел губернатор острова Маргарита. Случайность? Нет. Это пример плохого правительства.
– Какую самую большую сумму вы проиграли в своей жизни?
– $40 000, играя в покер.
– Вы азартный человек?
– Нет. Я хорошо выучил свой урок, еще когда был молодым. Как-то я пошел в казино и проиграл 150 фунтов. В 1973 г. это была моя зарплата за три месяца. Потом в течение трех месяцев я жил на 1 фунт в день и ходил на работу пешком. Теперь я никогда не проигрываю больше той суммы, которую могу себе позволить.