Нефть не поможет ВВП

На прошлой неделе российская нефть Urals впервые превысила $60 за баррель. С начала года она подорожала на 40%, а с 2004 г. – на 55%. Такой скачок, однако, не поможет удвоить ВВП к 2012 г., к чему Владимир Путин призвал правительство три года назад. “Чувствительность экономики к росту нефтяных цен, особенно сверх $30–35 за баррель, существенно ослабевает”, – констатирует Минэкономразвития в материалах к вчерашнему заседанию правительства по обсуждению проекта бюджета-2006.

Это происходит потому, что государство забирает свыше 80% доходов компаний, если цены превышают $25 за баррель, поясняет Андрей Клепач, руководитель департамента этого министерства: “При текущих ценах изымается 100% и даже более в зависимости от укрепления курса [рубля]”. Если Urals будет и дальше стоить $60 за баррель, прибавка к темпам роста ВВП, по мнению Клепача, превратится в статистически незначимую величину, а сам рост останется у границы “5% или чуть более”.

Руководитель экспертного управления президента Аркадий Дворкович соглашается с тенденцией, отмеченной Минэкономразвития, и ее причинами. На взгляд старшего экономиста ФК “УралСиб” Владимира Тихомирова, “запирание” средств в стабфонде лишает экспортные отрасли стимулов к воспроизводству, поэтому у них падают инвестиции. Главный экономист “Тройки Диалог” Евгений Гавриленков говорит, что низкая эластичность экономического роста к повышению нефтяных цен вовсе не открытие: “При нынешних фискальных правилах чем выше цена на нефть, тем больше средств аккумулируется вне частной финансовой системы, и потому будет происходить затухание роста”. А поскольку 40% нашей экономики связано с нефтеэкспортом, то огромный сектор предприятий погружается “в застой”, резюмирует Тихомиров.

За действующий порядок налогообложения вступился Илья Трунин из Института экономики переходного периода. По его словам, и при нынешних размерах изъятий абсолютный объем доходов компаний увеличивается. “А уж вывозят ли они [капиталы] за границу или вкладывают в производство – это вопросы не к налоговой системе”, – заключает он.

Минэкономразвития не рассматривает вариант резкого падения цен, замечая лишь, что при снижении до $26–28 за баррель экономический рост замедлится до 3,5–4% ВВП. Существующие тенденции могут изменить только развитие альтернативных источников энергии и резкое падение спроса Индии и Китая вследствие перехода на ядерную энергию, подчеркивает Дворкович. Гавриленков указывает на улучшение ситуации в экономике США и бурный рост экономики Китая. Поэтому спрос на энергоносители будет расти, тогда как роста предложения не предвидится. “Колебания цен возможны, но возврат на [предкризисный, 1998 г.] уровень $10–15 за баррель в обозримой перспективе невозможен”, – уверен он. Того же мнения придерживается Тихомиров. Он считает оптимальным для российской экономики уровень $25–30 за баррель. “Есть серьезный приток доходов от экспорта, но объем его таков, что не заставляет правительство обращать внимание на избыток денежной массы. Все это позволяет всей экономике нормально развиваться. При более низкой цене на нефть нашей экономике не хватает ресурсов на инвестиции – и не только в экспортных отраслях, но и в остальных, потому что через экспортеров происходит переток денег в финансовую систему”, – констатирует экономист.