Геращенко не доверяет ВТБ

“Я 29 лет проработал в системе ВТБ, из них 13,5 – в четырех загранучреждениях и не в очень простые времена”, – объяснил свою тревогу “Ведомостям” Геращенко, председательствовавший в ЦБ в 1989–1994 и 1998–2002 гг.

Сейчас правительство решает, как передавать росзагранбанки от ЦБ – путем обмена этих активов на пакет акций самого Внешторгбанка или их прямой продажи по балансовой стоимости (около 14 млрд руб.), что потребует около 40 млрд руб. бюджетных вливаний в капитал ВТБ (для одновременного выкупа безотзывных обязательств перед ЦБ).

Геращенко уверен, что нужно “сохранить существующее положение в отношении стратегически важных для страны” лондонского Moscow Narodny Bank (MNB), парижского Eurobank и франкфуртского Ost-West Handelsbank. И обязать ЦБ “пересмотреть их стратегию развития как форпостов России в международных финансовых центрах”, чтобы они участвовали в размещении валютных резервов страны и “реализации полной конвертируемости рубля”.

“Вопросы государственной политики будут решаться с использованием росзагранбанков вне зависимости от состава акционеров – самим ВТБ почти на 100% владеет правительство”, – говорит замруководителя департамента финансовой политики Минфина Владимир Луков. Выход ЦБ из капитала росзагранбанков зафиксирован в Стратегии развития банковского сектора и законе о ЦБ и одобрен советом директоров ЦБ, напоминает чиновник.

ВТБ – крупная и активная на внешнем рынке структура, способная проводить экономические интересы страны, считает руководитель Центра инвестмониторинга и прогнозирования Института народного хозяйства Яков Дубенецкий, бывший предправления Промстройбанка России. А “мощный кулак” в данном случае полезнее для страны, нежели “раздробленные банки”, отмечает он.

Геращенко против такого собственника, который вскоре не сможет “остаться на плаву” без крупных финансовых вливаний. В “энергичном стремлении поглотить загранбанки за счет бюджетных ассигнований, причем по “исторической” стоимости” он видит желание ВТБ решить свои финансовые проблемы – ведь это “значительно ниже стоимости чистых активов, которыми владеют загранбанки”. По его мнению, политика руководства ВТБ привела к “опасным тенденциям в развитии системообразующего банка”. А именно “ускоренному наращиванию портфеля крупных и долгосрочных инвестиций без серьезного анализа рисков” при одновременной “бурной географической экспансии” и “форсированном освоении” новых бизнес-направлений на фоне снижения достаточности капитала.

“Мы разделяем обеспокоенность г-на Геращенко по некоторым перечисленным им моментам, но считаем, что у ВТБ достаточно сильная капитальная и ликвидная база и профессиональная команда, что должно позволить ему справиться с ускоренным наращиванием бизнеса”, – говорит аналитик Standard & Poor’s Екатерина Трофимова.

“В интересах государства сохранить загранбанки в собственности ЦБ”, – соглашается президент LV Finance Леонид Маевский, который, будучи депутатом, в 2003 г. предупреждал о “попытке поглотить активы росзагранбанков с использованием непрозрачных схем и фальсифицированных оценок их стоимости”. Может, сейчас менеджмент ЦБ и не полностью использует возможности росзагранбанков, но смена собственника “может обернуться уводом активов от государства”, предупреждает он. Дубенецкий считает опасения Геращенко беспочвенными.

В самом ВТБ за обращением Геращенко видят борьбу за сохранение своей команды в росзагранбанках. “Мы сменили близкое к Геращенко руководство в ВЭБе и ВТБ, остался последний оплот”, – сказал топ-менеджер Внешторгбанка. Геращенко – давний оппонент главы ВТБ Андрея Костина. В 2002 г. он назвал назначение тогдашнего руководителя Внешэкономбанка президентом ВТБ “аферой”, а самого Костина – “неизвестно кем”.

Идея передачи загранбанков Внешторгбанку принадлежит самому Геращенко, но тогда ВТБ находился под контролем ЦБ. ЦБ даже увеличил капитал ВТБ для этого на $700 млн, вспоминает его менеджер. “Я дал слабинку [под давлением МВФ], – сетует Геращенко. – А теперь этим вопросом [передачи загранбанков] во власти занимаются люди некомпетентные и не всегда с чистыми руками”.