По габсбургскому вкусу
Этой выставкой Музеи Кремля продолжают проект, посвященный своему грядущему двухсотлетию, – показывают избранные предметы из главных королевских сокровищниц мира. Выставки этого проекта весьма изысканные, на них можно увидеть действительно первостатейного качества вещи, редко покидающие свои музейные места, но в ограниченных количествах. Единственный выставочный зал кремлевских музеев – в Успенской звоннице – очень мал и никаких вспомогательных для восприятия публики театральных эффектов не вмещает. Так что выставки приходится делать без всякой яркой концепции, строго академически, когда вещи говорят сами за себя. Но и в этом проблема. Язык, на котором говорят эти предметы, не наш разговорный. Так что смотреть на королевские сокровища часто приходится с недоумением – простые и ясные представления о прекрасном современного человека очень уж сильно отличаются от изощренных вкусов легендарных императорских особ.
На этот раз на выставке можно увидеть крохотную часть обширного собрания кунсткамеры Габсбургов – той его части, что была собрана лет четыреста назад эрцгерцогом Фердинандом II и его знаменитым в истории племянником, императором Рудольфом II, прославившимся любовью к искусству и наукам, а главной наукой в те времена была алхимия. Глубокомысленная печать вечного поиска философского камня лежит и на коллекции, составленной этими Габсбургами для своего фамильного собрания драгоценностей и диковинок.
Кунсткамеры, как известно, – матери современных музеев, и собирали их для пользы, просвещения и наслаждения, для постижения великих тайн мироздания, которые в позапрошлые века еще казались непостижимыми. Из габсбургских закромов на выставку в Кремль прибыли вещи двух типов – те, что наделялись магическими свойствами и служили оберегами и противоядием (главнейшее, чтоб вы знали, – акульи зубы), и автоматы. Среди автоматов различаются механические игрушки (золотая гондола с влюбленными и гондольером, например) и полезные предметы вроде золотых кабинетных солнечных часов и музыкальной шкатулки – резной золоченой повозки с встроенным органчиком. Плюс к этому великолепнейшие рыцарские доспехи Рудольфа II и тройка старинных портретов, из которых самый знаменитый – портрет императора, написанный его придворным художником, итальянцем-виртуозом Джузеппе Арчимбольдо.
Этот широко тиражируемый “овощной” портрет, где Рудольф представлен в виде римского бога плодородия Вертумна, у которого вместо глаз – ягоды, щек – яблоки, шеи – пара кабачков, можно считать драгоценным бонусом к выставке. Он прибыл из шведского замка Скоклостер и оказался в действительности гораздо нежнее, легче и изящнее, чем в многочисленных воспроизведениях, где маньеристский сюр Арчимбольдо теряет свое живописное обаяние и превращается в причудливый анекдот.
Вообще, многие экспонаты этой выставки выглядят сегодня анекдотично. Например, щит с фонарем, предназначенный для ночных дуэлей. Щит был снабжен двумя клинками, а фонарь внутри него заправлялся маслом. Поскольку сражаться с таким зажженным фонарем не представлялось возможным – масло вытекало, то по замыслу неизвестного автора сего сложносочиненного предмета зажженный фонарь должен был мгновенно ослепить противника. Не менее странно смотрится и сабля с эфесом, украшенным большим кустом кровавого коралла. Сражаться таким клинком было невозможно, да и без надобности, коралл, считалось, магической силой побеждает противника.
Раритеты из габсбургской кунсткамеры и восхищают, и ставят в тупик, даже когда находятся в непосредственной близости от никогда не звонившего царь-колокола и никогда не стрелявшей царь-пушки, почитаемых национальной гордостью. Но еще эти предметы несут дух другой эпохи, демонстрируют ее непостижимость. И это очень полезная миссия музейных выставок и подлинных старинных вещей – в наш век беллетризации истории, когда мы представляем прошлое по авантюрным романам и костюмным фильмам, они крепко хранят тайны прошлого. Как настоящие обереги, мистическим образом.