Георгий Боос, новый губернатор Калининградской области
“Человек с федеральной проходимостью”, “жесткий и сильный политик”, “успешный бизнесмен” – так полпред президента в Северо-Западном округе Илья Клебанов представлял в минувшую пятницу Георгия Бооса депутатам Калининградской областной думы. Подавляющим большинством (27 – “за”, два – “против”) парламентарии согласились с выбором Владимира Путина и утвердили Бооса в должности калининградского губернатора. Успешный бизнес вице-спикера Госдумы связан с проектами уличного освещения Москвы, которые реализует созданная Боосом еще в 1991 г. компания “Светосервис”. Новоиспеченный губернатор говорит, что принадлежащие ему акции (около 65%) компании, которой сейчас руководит его бывшая жена Елена Лирина, он передаст в соответствии с требованиями закона в трастовое управление. Депутатов Боос заверил в том, что заработанных на столичных фонарях денег ему вполне достаточно. Боос выглядит очень довольным решением областной Думы и теперь дожидается, когда нынешний губернатор Владимир Егоров сложит свои полномочия – по закону у него есть время до 9 декабря. О планах превращения самого западного региона России в визитную карточку страны Георгий Боос рассказал “Ведомостям”.
– Какие задачи вам поставил президент?
– Я надеюсь, что у меня еще будет отдельный разговор с Владимиром Владимировичем. И он сформулирует мне ряд задач непосредственно перед тем, как я приступлю к работе. У нас был разговор общего характера, где обсуждались и перспективы, и возможности, и политические вопросы. Но во время этого разговора не было конкретно сказано, что надо достичь того-то и того-то. Президент не говорил “я принял решение отправить вас на работу в Калининградскую область”. Разговор был общего плана: готов ли я, в случае если такое решение будет принято, поехать работать [в Калининград].
– Как вы для себя объясняете, почему именно вас отправили на работу в этот стратегический регион?
– Наверное, посчитали, что я с этой работой справлюсь. Поскольку это стратегический регион, здесь важно, чтобы во главе был федеральный политик, который имеет связь с федеральной властью, взаимодействует с ней. Насколько я понимаю, было рассмотрено несколько кандидатур и у президента на разных людей разные виды. Видимо, президент посчитал, что на этой должности более рационально будет использовать меня. Я бы не хотел особо комментировать этот вопрос. Это право президента. У меня было только одно право – согласиться и поехать работать. Но я должен сказать, что у меня было желание поехать в Калининград – как бывает в дружбе и любви – “с первого взгляда”. Я давно к этой области присматривался, следил за ней.
– Калининград – родина супруги президента Людмилы Путиной. Вы с ней встречались?
– Нет, не встречался. До того как президент принял решение, а депутаты меня утвердили, я считал это неэтичным. Я, безусловно, предприму шаги, чтобы с ней встретиться и спросить ее мнение.
– Главы нескольких регионов уже попросили Владимира Путина остаться на третий срок. Вы поддерживаете эту инициативу?
– Подавляющее большинство в стране отнесется к этому положительно. Некоторая часть страны отнесется отрицательно. Мировое сообщество отнесется к этому отрицательно. Выросший авторитет страны, который Владимир Владимирович вместе со своей командой поднял на мировой арене очень высоко, упадет. Комментировать это мне сложно. Какое будет принято решение, я не знаю. Бывают ситуации, когда вопросы внутренней и внешней политики входят в противоречие. С технократической точки зрения было бы правильно, если бы Владимир Владимирович остался работать дальше. С точки зрения внешнеполитической – я уже объяснил, к каким последствиям это приведет. Он это все понимает сам. Но и внутриполитически в перспективе возникнут проблемы, потому что если можно под человека менять Конституцию, жизненный уклад и правила, которые пока еще не стали традицией, то они никогда традицией и не станут. Он сам оценивает и взвешивает. Уверен, он примет для себя мудрое решение.
– Вам не скучно стало работать в Думе, после того как “Единая Россия” получила конституционное большинство?
– Изменился стиль работы, это безусловно. Раньше были дискуссии на пленарных заседаниях, теперь – на президиуме фракции, ну в комитетах еще. Раньше в этом смысле была большая интрига для всех, иной раз до пленарного заседания никто не знал, что будет. Теперь интрига переместилась на другую площадку: правительство должно работать с парламентским большинством, вырабатывать с ним единую позицию и потом выносить свою позицию на пленарное заседание. Исходя из этого интрига теперь развивается на площадке партийной и фракционной. Кроме того, поскольку “Единая Россия” – партия пропрезидентская, она несет ответственность за будущее страны: мы должны отрабатывать компромиссные решения с правительством до обсуждения на пленарном заседании. Исходя из этого такой борьбы, как была раньше на пленарном заседании, нет. Но острая борьба внутри фракции есть. Это борьба мнений, предложений, идей, даже политическая борьба. Но это не борьба в виде сражения, а политический конкурс, что ли.
– Вы активно участвовали в политических проектах мэра Москвы Юрия Лужкова. Какие отношения у вас с ним сейчас?
– Как и были – дружеские. Я не собираюсь эти отношения менять, пересматривать. Я тешу себя надеждой, что мы друзья. Он крестный отец моей дочери. Мы много лет дружим, прошли большой путь, я многому у него научился и считаю его одним из своих учителей. Отношусь к нему очень тепло. И буду так относиться.
– Насколько эффективно, с вашей точки зрения, налажено взаимодействие власти и бизнеса в Москве?
– Комментировать, как это устроено в Москве, с моей стороны было бы неэтично. Но хочу заметить, что, когда во всей стране был экономический спад, в Москве в отличие от остальных регионов был рост. Уровень жизни в Москве в 2,5 раза выше среднего по стране. Поэтому, какие бы ни были недостатки, не ошибается тот, кто ничего не делает. Не за что критиковать только того, кто ничего не делает.
– Вы можете назвать объективные показатели, по которым можно оценить работу губернаторов?
– Насколько выросла экономика в области, повысилась заработная плата, улучшилась ли ситуация в образовании, здравоохранении. Вообще, насколько изменилась жизнь людей.
– Как вы оцениваете положение в регионе?
– Область находится в начале большого экономического пути. Все условия природного и геополитического характера для интенсивного развития есть. Со стороны федерального центра все условия, в том числе специальное законодательство, создаются. После празднования 750-летия Калининграда и визита президента начало улучшаться настроение людей.
– Область находится в окружении стран НАТО и ЕС. Какие механизмы взаимодействия с ними могут быть, с одной стороны, эффективными, а с другой – безболезненными для российского суверенитета?
– Мы открыты для протянутых нам рук дружбы, если только в кармане не таится фига. Калининград так же, как и остальная Россия, открыт для сотрудничества, развития партнерских отношений. Новая реальность Калининграда заключается не в том, чтобы сделать его особо открытым, и не в том, чтобы сохранить форпост в центре Европы, как было в советские годы. Калининград – острие проводимой Россией открытой политики и должен стать ее визитной карточкой.
– Почему при прежнем руководстве в области было так мало немецких инвестиций? Ведь для немцев этот регион не чужой.
– Чужой! Это чужой регион и для немцев, и для французов, и для голландцев, и для итальянцев. И надо на этом сразу поставить точку. Это регион Российской Федерации. И не надо никому сегодня перекраивать территорию. Это очень опасный процесс. Он может завести всех очень далеко. Я специально хочу это подчеркнуть, чтобы больше мы к этой теме никогда не возвращались. А инвестиций в регион было вообще мало, не только иностранных.
– Это вина федерального центра, прежнего руководства или, может быть, объективная реальность?
– В чем-то, конечно, объективная реальность. Я вообще не хотел бы обвинять прежнее руководство ни в чем. Были ли ошибки? Наверное, были. Но были и успехи. Не надо забывать, что прошли тяжелые годы.
– Каких инвесторов вы бы хотели привлечь в регион?
– Нам нужно интенсифицировать экономическое развитие. В область должны прийти крупные капиталы, а для этого необходимо создать прозрачную и понятную финансовую систему, сделать публичным бюджетный процесс. Необходимо рейтингование области. Она должна прекратить слыть конфликтной зоной с неурегулированными займами – не важно, у Dresdner Bank или у любых других кредиторов (в 2003 г. Калининградская область отказалась возвращать Dresdner Bank кредит в $10 млн. – “Ведомости”).
– Как повлияет на развитие области принятие нового закона об особой экономической зоне в Калининграде?
– Сначала нужно посмотреть, в каком виде закон выйдет из Госдумы. У меня есть некоторые соображения по поводу его редакции. На сегодняшний день те налоги, по которым даются преференции, на 90% являются доходами областного бюджета. Например, это налог на имущество юридических лиц, который может быть дотирован только субъектом Федерации. Федеральный закон вмешиваться в этот налог не должен. Львиная доля федерального налога на прибыль, по которому дается льгота, идет в бюджеты территорий. В Калининградской области он дает половину налоговых доходов регионального бюджета. В федеральном бюджете согласно Бюджетному кодексу должна быть предусмотрена соответствующая компенсация региональному бюджету. Но в проекте федерального бюджета 2006 г. ничего этого нет. Конечно, это предмет переговоров, которые нужно проводить. После того как закон будет принят, будет ясно, как он отразится на развитии.
– У вас есть подсчеты, какое количество инвестиций удастся привлечь в область благодаря принятию закона?
– У меня таких расчетов нет. Этот закон – инструмент для реализации экономической политики. По большому счету сначала нужно было выработать политику, а уже потом принимать закон. Но мы имеем то, что имеем. Если мы доработаем закон по ряду позиций, его вполне можно считать рабочим инструментом.
– Экологи протестуют против добычи нефти “ЛУКОЙЛом” в Балтийском море. Вы уже изучили этот вопрос?
– Я пока не вникал в него. Но я знаю, что эта [нефтяная] платформа современная, соответствует тем платформам, которые установлены странами ЕС, в том числе в Балтийском и Северном морях. Что касается различного рода претензий, должен заметить, что некоторые страны для защиты интересов своих производителей время от времени прибегают к недобросовестным методам конкуренции, в том числе и к таким. Но вопрос требует отдельного рассмотрения.
– Каковы перспективы рыбной отрасли в регионе?
– Необходимо активизировать нашу позицию на переговорах с ЕС о распределении квот на вылов рыбы, чтобы они не ущемляли калининградских рыбаков. Кроме того, надо структурировать рыбную промышленность и переработку в вертикально-интегрированные компании. Наша задача – продавать не сырье и не биоресурсы, а конечный продукт. Это одно из стратегических направлений развития и для рыбной отрасли, и для сельского хозяйства.