Анатолий Бушин, гендиректор ОГК-5
Российская компания с капитализацией $150 млрд? Ажиотаж в первый день торгов акциями компании с неблагозвучным названием ОГК-5 был так велик, что котировки зашкаливали и до этой, никем пока у нас не достигнутой высоты. Глава РАО “ЕЭС России” Анатолий Чубайс – автор российской энергореформы – мог ликовать: пилотная генерирующая компания, созданная в ходе реформы, получила у инвесторов высший балл. Спустя четыре дня капитализация новой российской “голубой фишки” вернулась к более разумному уровню (около $1,6 млрд), но ее амбициозное руководство продолжает разогревать интерес инвесторов, проведя вчера совместно с Deutsche Bank размещение неспонсируемых депозитарных расписок (GDR) на биржах Лондона и Франкфурта. О планах строительства новых электростанций, покупках газовых, угольных и энергосбытовых предприятий, а также будущем реформы генеральный директор ОГК-5 Анатолий Бушин рассказал в интервью “Ведомостям”.
– Чем вам удалось так заинтересовать инвесторов?
– Наша основная стратегическая линия – это управление стоимостью компании. Мы решили не делать своим ориентиром рыночную капитализацию, поскольку капитализация в России необъективно отражает стоимость компании. Поэтому мы выбрали управление стоимостью компании. Стратегия наша такая: мы сейчас определяем для себя точки роста стоимости, и под эти точки роста будут разработаны специальные показатели, по которым будем оценивать свою работу, работу менеджеров. Чтобы повышать стоимость компании, мы должны заботиться, чтобы не было никаких ЧП, аварий, инцидентов. В этом заинтересованы и РАО “ЕЭС России”, и государство, и наши поставщики топлива, и банки, у которых мы получаем кредиты. А стоимость как магнитом тянет за собой капитализацию.
– Сколько, по-вашему, может стоить компания?
– Мы предполагаем, что ближайшая наша задача – это увеличение стоимости компании как минимум до $2 млрд. Я не скажу, что это сильно оптимистичный прогноз, это средний прогноз.
– Как вы видите свою компанию в будущем? Какое место она будет занимать на рынке?
– Мы свою компанию видим как лидера среди всех оптово-генерирующих компаний (ОГК). Мы первые образуемся, а первым немножко легче: главное – не потерять темп. У нас почти 3% от установленной мощности всех российских электростанций, включая и атомные станции, и малую генерацию. Пока баланс компании не консолидирован, но, по нашим предварительным подсчетам, в этом году выручка ОГК-5 составит около $650 млн, а рубеж в $1 млрд мы планируем перешагнуть в 2009 г.
Наша себестоимость находится ниже среднего уровня по ОГК. У нас три газомазутные станции и одна угольная. При этом угольная станция – Рефтинская – самая большая в России, ее мощность – 3800 МВт. Для ее поставщика угля эта станция – монопокупатель, и это дает нам возможность захеджировать цены на топливо на продолжительное время. Это большой плюс, ведь это практически треть нашей компании. Рефтинская станция и Среднеуральская расположены в Уральском регионе. Здесь устойчиво растет энергопотребление, и для нас это неплохо. Растет загрузка и Конаковской станции, которая расположена в 120 км от Москвы. Мы не ожидаем на ней никаких катаклизмов. Она не новая, в этом году ей исполнилось 40 лет, но о ее работоспособности мы не беспокоимся, там мало инцидентов. Невинномысская станция на юге тоже в порядке.
– В каких вложениях нуждаются ваши станции?
– У нас есть планы по строительству экономичных парогазовых установок (ПГУ). Но они пока носят декларативный характер. Для строительства ПГУ требуются вложения от $600 до $800 на 1 кВт, т. е. новая станция будет стоить больше $2 млрд. Эти вложения окупятся и при высокой цене на газ, потому что эффект ПГУ – в экономии топлива, но срок окупаемости весьма велик, и новые мощности нам сейчас строить трудно. Пока главное для нас – сохранять действующие мощности в порядке: капитально ремонтировать оборудование, проводить модернизацию, улучшать характеристики. Мы ждем принятия нормативных актов в развитие Киотского протокола. Продажа квот на выбросы позволит удешевить инвестиционные проекты и сделать их окупаемыми.
– Сколько вы планируете тратить на модернизацию?
– В этом году – около 4 млрд руб. на все станции. Суммы для каждой из них разные – они зависят от того, что конкретно требует ремонта. Для каждой станции разработана своя программа.
– Это собственные деньги или привлеченные?
– В основном собственные. У нас есть кредитные ресурсы, но они пока составляют не более 2%. Плавный тренд к росту заемных средств, конечно, нужен. Но деньги мы будем привлекать под конкретные проекты. Например, на строительство ПГУ. Если же мы сейчас не сможем их строить, то будем диверсифицировать свой бизнес, например приобретая топливные активы. Во всем мире производители энергии интегрируются с топливными компаниями, работают на сбытовых рынках. К примеру, если будет принято решение продавать региональные сбытовые компании, почему бы и нам не приобрести одну-две? Сейчас пока рано об этом говорить, но с точки зрения направления заемных средств мы об этом думаем.
– Что вы имеете в виду, когда говорите о возможной покупке топливных компаний?
– Мы ожидаем либерализации рынка газа. Как мы понимаем, “Газпром” активно входит в энергетику. Но почему бы энергетикам не посмотреть на независимых поставщиков газа, если доступ к трубе будет прозрачен и понятен для всех? Возможно и приобретение поставщиков угля. Таким образом, мы, с одной стороны, хеджируем свой основной бизнес, продажи электроэнергии. С другой – такая интеграция кардинально повысит рентабельность.
– Как повлияют на капитализацию компании следующие этапы реформы? Какой вариант вам нравится больше – продажа доли РАО в ОГК или зеркальное разделение этой доли среди всех акционеров РАО?
– Для нас лучший вариант – зеркальное разделение. В этом случае мы сразу повышаем ликвидность. Ведь генерирующим компаниям трудно сразу стать лидерами фондового рынка из-за того, что их ликвидность ограничена небольшим количеством акций, находящихся в свободном обращении. У крупного акционера могут быть собственные цели, а не долгосрочное повышение стоимости и капитализации. Не хочется, чтобы у нас выкачали всю прибыль за год, а остатки продали.
– Если продажа все же состоится, кому из потенциальных стратегических инвесторов наиболее интересна ОГК-5?
– Основные интересанты – поставщики топлива и потребители электроэнергии. У нас есть крупный поставщик топлива – Access. Крупнейший потребитель в регионе – структуры Виктора Вексельберга. Думаю, им компания потенциально интересна. Они не являются нашими акционерами. Они уже являются совладельцами Уральской территориально-генерирующей компании, которая объединяет Пермский и Свердловский регионы. Но вопросы возможного возникновения локальной монополии на Урале – это вопросы к правительству. Ведь принцип реформы РАО – демонополизация. Поскольку три станции у нас газомазутные, причем мазут используется как резервное топливо (не более 5%), то потенциально мы, наверное, интересны “Газпрому”. Стремление к интеграции топливных и энергетических компаний естественно. Но никаких переговоров на эту тему не было.
– ОГК состоит из нескольких предприятий, у которых сложившийся персонал, руководство. Как будут перераспределены обязанности?
– У всех станций разный статус. Одни самостоятельные, как Конаковская ГРЭС, а другие вообще были не юридическими лицами, а имущественными комплексами. Ситуация неоднородна, и в этом есть сложность. Стоимость неконсолидированных компаний аналитики сразу дисконтируют на 30% просто из-за этого факта.
Наша целевая модель – производственная компания с филиалами. Мы должны ее достигнуть в I квартале следующего года. Это означает ликвидацию всех юридических лиц, кроме ОГК-5. Сейчас формируется центральный офис ОГК-5 в Москве. В него мы набираем специалистов в том числе и с наших станций, потому что на станциях экономические и финансовые функции будут сокращаться. Они станут производственными филиалами.
– Вплоть до конца августа единственным акционером ОГК-5 было РАО “ЕЭС России”. Как вам удалось привлечь частных инвесторов и создать free float?
– Мы находимся на очень важной для компании стадии: завершен обмен акций Конаковской ГРЭС на акции ОГК (9,8% акций ОГК находилось на ее балансе специально для обмена на акции ГРЭС. – “Ведомости”). Это единственная станция в составе нашей ОГК, у которой есть миноритарные акционеры. Для рынка было очень важно знать, захотят ли миноритарии обменять свои акции ГРЭС на акции ОГК. Они делают это только в том случае, если доверяют компании и надеются на этом заработать.
Обмен был непростой. Акционеры Конаковской станции поначалу были не очень довольны коэффициентом обмена, который предложили консультанты. Их позиция понятна. Они взяли мощность Конаковской станции и разделили на суммарную установленную мощность ОГК. Так они подсчитали, сколько акций должны получить исходя из того, что активы Конаковской ГРЭС должны быть не хуже, чем активы ОГК в целом. Но предложенный им коэффициент обмена оказался ниже, чем они ожидали. Исходя из предложения консультантов, если все миноритарные акционеры поменяют свои акции, на их долю придется где-то 12,5% ОГК-5. А они ожидали чуть более 13%. Для миноритариев это было психологической травмой.
– Как же вам удалось их излечить?
– Мы встречались несколько раз. Менеджмент рассказал, какие шаги будет делать компания: как произойдет обмен, каковы стратегические убеждения менеджмента. Думаю, мы убедили их в том, что рост акций ОГК-5 будет обеспечен. Кроме того, многие акционеры нас знают: часть наших менеджеров раньше работали на Костромской станции, часть – на Конаковской. И там шаги, которые мы декларировали, выполнялись.
– В ходе обмена вам не удалось увеличить свой пакет акций Конаковской ГРЭС до 100%. Почему?
– Предполагалось, что мы обменяем 49% акций Конаковской ГРЭС, но реально получилось около 37%. Это произошло следующим образом. Уставный капитал компании начал формироваться больше года назад. Тогда РАО зарезервировало определенное количество акций для обмена. Но обмен зависит в том числе и от рыночной стоимости бумаг Конаковской станции, а она за последний год выросла. Поэтому акций ОГК-5 хватило не всем.
– А что делать тем, кому не хватило бумаг?
– Ничего страшного не произошло. Сегодня доля миноритарных акционеров в уставном капитале ОГК-5 составляет 9,8%. При реорганизации компании в форме присоединения Конаковской ГРЭС к ОГК-5 в соответствии с законодательством будет проведена дополнительная эмиссия акций ОГК-5, которая позволит всем акционерам Конаковской ГРЭС конвертировать свои акции в акции ОГК-5. Исходя из программы перехода компании на единую акцию доля миноритарных акционеров в ОГК-5 ориентировочно увеличится до 12,5%, что соответствует 49% акций Конаковской ГРЭС.
– Какие новые акционеры у вас появились в результате обмена?
– В основном это иностранные фонды. Среди них Templeton Russia and East European Fund, Enr Holdings, Credit Suisse, Halcyon Power Investment Company.
– Почему вы решили не делать спонсируемую программу GDR?
– Там есть особые требования к эмитенту, а процесс реформы у нас не завершен. Частично это связано с неурегулированностью российского законодательства, с противоречиями законов о бухгалтерском учете и налоговым законодательством. Когда компания окончательно сформируется, можно будет говорить о спонсируемой программе. Это следующий шаг, который нужно будет сделать.
– Сколько акций будет задепонировано под депозитарные расписки?
– Мы пока говорим об 1–2%. Но это только начало.
– Какова будет дивидендная политика ОГК-5?
– Мы исходим из плавности во всем. Мы понимаем, что сразу на дивиденды направлять очень большую часть прибыли не получится, поскольку тогда капитал акционеров будет чересчур дорог для нас. Но мы предполагаем плавный рост из года в год.
– Рассматриваете ли вы возможность разработки опционной программы для менеджмента?
– Нам сложно инициировать опционные программы, поскольку это дело акционеров. Хотя РАО приняло принципиальное решение об опционах для менеджмента, активного движения в этом направлении пока нет. Отрасль находится в состоянии реформы, и РАО не совсем понятно, как будут вести себя менеджеры, у которых есть акции. Кроме того, эта программа требует согласования с правительственными чиновниками, что всегда сложно. Тем не менее буквально на днях наше управление персонала разработало “фантомные” опционные программы: большие бонусы менеджерам привязываются к стоимости определенного количества акций, но физически передача акций не происходит. Мы представим эту программу РАО. Осуществить ее значительно проще, но мы, конечно, будем ждать настоящих опционов.