Символ меры
“Пока что” – оговорка, сделанная в адрес не спектакля, который вряд ли существенно прибавит в качестве после премьеры, а в адрес Театра киноактера, куда публика с эстетическими запросами давно забыла дорогу. Если благодаря шекспировской “Мере за меру” она эту дорогу вспомнит, то честь Игорю Яцко и благодарность. Потому что его спектакль, как ни оценивай художественный результат, сделан по законам серьезного театрального события и приносит в жизнь Театра киноактера очевидный смысл.
Оказывается, что там можно показывать не только антрепризы для ошалевших гостей столицы. Выясняется, что там есть молодая, готовая к работе труппа. Если премьера дает возможность говорить обо всем этом, то работа сделана не зря.
Для Игоря Яцко этот спектакль – не то чтобы дебют в режиссуре. Летом 2004 г. он организовал в Школе драматического искусства перформанс “Улисс” – круглосуточную читку романа Джеймса Джойса, устроенную 16 июня, в день столетия описанных в книге событий. Но спектакль в обычном смысле слова Игорь Яцко ставит впервые, и здесь навыки, приобретенные в театре Анатолия Васильева, – не самая надежная опора.
“Мера за меру” ставится шекспироведами в ряд “мрачных комедий” драматурга, и смешного в ней действительно кот наплакал. Расхожий сюжет о сестре приговоренного к смертной казни, просящей судью о помиловании и получающей обещание отменить приговор в обмен на девственность просительницы, дополнен у Шекспира интригой, суть которой сводится к проверке человеческой природы: герцог Вены покидает город, оставив известного строгостью нравов наместника, и втайне наблюдает, как тот, следуя букве закона, требующего казни за прелюбодеяние, сам поддается соблазну. “Меру за меру” ставят нечасто – заманчиво порассуждать, почему, но это все-таки тема не для газетной заметки.
Спектакль Игоря Яцко занятен не столько выбором конкретной пьесы, сколько тем, что показывает, как даже самых верных сотрудников театральных лабораторий может потянуть к чему-то традиционному – это, должно быть, как разговеться после строгого поста. Вероятно, тип театрального мышления все-таки нельзя унаследовать, сколько лет и сил ни отдавай работе с мастером. Можно пытаться изобрести собственный театральный язык, как другой ученик Васильева Борис Юхананов, но у Игоря Яцко своего языка нет. “Мера за меру” – среднестатистический, т. е., увы, никакой по театральному мышлению спектакль, и это равно заметно там, где постановщик хочет использовать принципы Школы драматического искусства, и там, где он старается быть оригинальным.
Уроки Анатолия Васильева сказываются прежде всего в обращении с фонетикой: в “Мере за меру”, совсем как в васильевской Школе, пытаются произносить текст, делая ударение на каждом слове. И совершенно зря: во-первых, ни у кого из артистов это толком не получается, а во-вторых, непростое занятие лишено всякого смысла, поскольку никак не оправдано внутренней логикой спектакля.
То же самое можно сказать о сценографии Владимира Ковальчука: ни гулкие железные листы по бокам сцены, ни вращающиеся экраны над площадкой не выглядят необходимостью, – и если картинки на экранах иногда рифмуются с действием, то простейшим способом: на сцене, скажем, суд, на экранах – фото телесных наказаний. Такого же рода логика работает в обращении с самым востребованным элементом декорации – раздвижной решеткой, которую возят поперек сцены по всякому поводу, раз уж речь в пьесе зашла о тюрьме. А раз события “Меры за меру” происходят в Вене, то начинается спектакль с бала и вальсов Штрауса.
Кстати, затянуть эту увертюру минут на 20 не позволил бы себе ни один театральный ремесленник, но в премьерной работе все-таки чувствуется тяга к эксперименту. В этом смысле Игорю Яцко хотя бы к следующей постановке надо определиться с направлением, потому что ехать сразу во все стороны никак нельзя, а нынешняя “Мера за меру” похожа именно на такой способ театральных действий.