Сухим из воды
Имя сценариста в титрах не должно никого обмануть: очевидно, что сюжет, детали и диалоги в картине “Добро пожаловать в рай!” были написаны бездушной компьютерной программой. С большой долей вероятности можно предположить, что именно послужило отправной точкой для запуска проекта. Скорее всего, поисковый робот обнаружил в Интернете любопытную информацию о том, что багамское законодательство считает владельцем подводного клада того, кто первым предъявит властям любой предмет с названием затонувшего судна – обломок кормы, корабельный колокол или кастрюлю из кубрика. Буквы закона начали делиться в электронном мозгу со скоростью раковых клеток, пока не разрослись до размеров полноценного сценария. Если есть закон, значит, есть и клады, а там, где есть клады, найдутся и кладоискатели.
Их образы легко отыскались среди готовых шаблонов: она – бескорыстна, глубоко положительна и, как никто другой, пригодна для демонстрации бикини (Джессика Альба). Он – обладает мощным торсом и колеблется между любовью и алчностью, но в конце концов выбирает любовь (Пол Уокер). Чтобы выгодно оттенить главных героев, вводятся их менее симпатичные приятели – комический негодяй Брюс (Скотт Каан) и его одноразовая подружка (Эшли Скотт). Если выпустить всю эту компанию в море почти без одежды, то первые 40 минут они проплавают на радость публике – никому в голову не придет жаловаться на отсутствие действия и смысла. Дальше придется, покопавшись в шаблонах, добавлять новые детали: в соленый раствор летят кривые пиратские кинжалы, заросшая планктоном пушка и полный самолет героина, упавший в море по дороге из, кажется, Колумбии. Зияющие экранные пустоты заполняются морскими и сухопутными гадами – тигровыми акулами, наркоторговцами и отвратительным кладоискателем, у которого есть необходимое оборудование, чтобы опередить главных героев в погоне за призрачным кораблем под названием “Зефир”.
Далее происходит все, что должно происходить в уравнении, в котором даны: дайверы, драгдилеры, герметично запакованные брикеты с белым порошком, акулы и золотые слитки, покрытые вековым илом. Преступники охотятся за героином и водолазами, водолазы охотятся за кладом и спасаются от преступников.
Голливудское кино (часто заслуженно) упрекают в излишнем морализме. У компьютерной программы, сочиняющей сценарии, нет морали. Она математически вычисляет, кто из героев должен погибнуть (ведь кто-то же должен), убивает того, кого меньше всего жалко, и мгновенно стирает его из памяти, не оставляя выжившим ни секунды на рефлексию. Насилие (которого много во второй части картины) изображается с ледяным бесстрастием, которого никогда не достигнуть никакому Роберту Родригесу. Такой же выхолощенной и номинальной предстает в фильме и любовь двух безупречных человеческих экземпляров.
Единственная эмоция, которая колеблет бескрайнее синее море, – бесконечное презрение к потенциальному зрителю. Те, кто снимал “Добро пожаловать в рай!” – роботы это были или люди, – уверены, что зритель не заслуживает ничего, кроме шаблонной компиляции из нескольких пиратских фильмов и рекламных роликов да еще неодетой Джессики Альбы, которая и вправду хороша.