Юрий Цховребов, председатель страховой группы “КапиталЪ”
– Недавно компанию “КапиталЪ Страхование” возглавил Олег Тишкин, бывший первый замгендиректора “Ингосстраха”. Может ли он привести к вам клиентов из “Ингосстраха”?
Юрий Цховребов работает за компьютером стоя – огромный монитор висит на стене его рабочего кабинета. Во время встречи с корреспондентом “Ведомостей” председатель совета директоров страховой группы “КапиталЪ” на всякий случай включает в компьютере спящий режим – на экране появляются экзотические рыбки. Цховребов уже 15 лет работает в страховом бизнесе и не балует журналистов своим вниманием. О своих планах до 2010 г. он рассказал в интервью “Ведомостям”.
– Сегодня в страховом секторе работают люди из абсолютно разных отраслей: бывшие военные, врачи и даже ученые. Как вы пришли в страхование?
– По специальности я инженер-механик. Меня научили конструировать всякие вещи из железа. Как-то недавно я общался со своим старым преподавателем, и он спросил меня: “Ну как, профессию поменял?” – “По-моему, – говорю, – я остался тем же конструктором, только материал другой – люди, расставленные по своим местам”. А в страхование попал так. В конце 80-х, как и все, занимался чем угодно, лишь бы заработать. Я занимался кинопрокатом и решил создать Биржу киноиндустрии – тогда было популярно учреждать биржи. Договорился с “Мосфильмом”, “Ленфильмом”, Свердловской киностудией. Когда начали считать деньги, меня спросили, какой будет моя доля. “Интеллектуальная”, – ответил я. “Ищи деньги”, – ответили мне. Друзья рассказали, что есть какой-то интересный парень, у него своя страховая компания и денег столько, что хватит на запуск спутника. Я решил познакомиться с этим человеком, фамилию я назвать не могу. Его компания “Экос” занималась страхованием кредитов – тогда самый популярный вид страхования. Через неделю после знакомства мне предложили пост финансового директора. Спустя год, в 1991 г., я создал свою страховую компанию “Медведь”. И вот уже 15 лет занимаюсь страхованием.
– Компании группы “КапиталЪ” ассоциируются с материнской структурой – “ЛУКОЙЛом”. Нужно ли абстрагироваться от имиджа крупной кэптивной компании?
– Надеюсь, слова “крупная” и “кэптивная” здесь не антагонисты. Мы будем оставаться крупной компанией, понемногу теряя след “кэптивности”. Сейчас порядка 46% в нашей валовой подписанной премии занимают предприятия группы “ЛУКОЙЛ”. Надеюсь, что к 2010 г. – на такой срок мы прогнозировали свое будущее – доля “ЛУКОЙЛа” сократится до 13%. Это сознательное движение, поскольку серьезная зависимость от одного клиента – недостаток компании.
– А каких инвестиций потребует выполнение этой стратегии? К примеру, до 2010 г.
– Речь идет о цифре порядка $100 млн. Эту сумму акционеры готовы вложить в развитие бизнеса.
– Акционеры “Ренессанс Страхования” тоже заявили, что готовы вложить в бизнес около $100 млн и рассчитывают, что это позволит им войти в пятерку крупнейших страховщиков. У вас такие же планы?
– Сегодня рынку не хватает серьезных аналитических материалов. Мы опирались на прогноз Минэкономразвития, прикидывали, что нужно сделать, чтобы попасть в топ-5. По нашему мнению, это существенно большие деньги, чем $100 млн. А чтобы оказаться в топ-10, нам необходим именно такой порядок цифр. Этих денег стоит 7–8-е место в первой десятке.
– А сколько нужно собрать премии, чтобы войти в топ-10?
– Нужно будет собирать более $1 млрд, даже $1,2 млрд.
– Чтобы входить в первую десятку, нужно активно развивать розницу. Собираетесь ли вы развивать это направление?
– Когда страховщик приходит на предприятие, трудно не рассчитывать на некие преференции с его стороны. Два самых популярных пакета, которые покупают такие страхователи, – страхование имущества и добровольное медицинское страхование сотрудников. И если уж ты “зацепил” клиента, почему бы не предложить ему застраховать машину, гараж, дом? Этот ресурс мы будем использовать, в этом смысле розница у нас будет. Главный выигрыш в том, что стоит этот канал существенно дешевле, чем получение денег с рынка, развитие агентской сети.
– Какие у вас планы по развитию страхования жизни?
– Довольно скромные. Долгие годы мы наблюдаем, что в рейтингах по “жизни” нашу компанию всегда игнорируют. У нас около $20 млн сборов по классическому страхованию жизни, и это не зарплатные схемы.
– А кто основные клиенты?
– Руководство компаний и топ-менеджеры предприятий-клиентов. Это не только “ЛУКОЙЛ”. На этой базе мы и работаем, и было бы странно, если бы мы этот вид страхования пропустили мимо. У нас есть бизнес-план по “жизни”, мы будем этим заниматься очень серьезно. В развитии этого вида я вижу свою человеческую миссию. Сам я, например, застраховал своих детей. У меня даже внутренний лозунг есть: “Оставьте своим детям не только добрую память!” Мне кажется, надо всех убедить в этом.
– Сейчас очень много говорят о буме IPO. У вас есть такие планы?
– У нас – нет. Я считаю, что, когда застраховано 10% всех рисков в стране, нет сложившегося страхового рынка, нет серьезной аналитики, говорить об этом рано.
– А у вас есть акции в компании?
– Доля есть, но ее размер я не могу назвать.
– Аналитики страхового рынка часто спорят о том, сколько страховых компаний должно существовать на рынке. Какие оценки близки вам?
– Ну как можно определить число компаний? 200 удовлетворит страну, а 400 – уже перебор. Все зависит от самих компаний, от того, как они консолидируются.
– Мы привлекали Тишкина не как агента, за которым клиенты ходят. Мы привлекали лучшего, на мой взгляд, корпоративного страховщика в России. В первую очередь он менеджер, а во вторую – человек, к которому могут быть лояльны некоторые клиенты. Хотя страхование – это услуга, а услуга – это человек. И если человек привык получать определенное качество услуги, то оно ассоциируется с конкретным человеком. Это факт.
– Вы с этим сталкивались?
– Если я не вижу клиента, если я не понимаю, зачем он к нам пришел и что ему надо, я не могу соответствовать его требованиям. Я всегда хотел понять, зачем людям нужно страхование. Когда пора страхования кредитов миновала, начался поиск “дебютной идеи”. У наших клиентов в “ЛУКОЙЛе” долгое время были оппоненты, которые говорили: “У нас денег много, и, если сгорит завод, мы сделаем на рынке заем на $1 млрд и построим новый”. Надо было найти ответ, и мы его нашли: никто не способен предугадать размер и время наступления убытка.
Страхование – это не источник денег, это всего лишь схема перераспределения денег. Польза получается в том, что мы непредвиденные по времени и по размеру убытки превращаем в плановые расходы для предприятий. Вот и все чудо. Это и есть та самая “дебютная идея”, на которой мы построили бизнес начиная с 1995 г.
Мы стали понимать, где можно ожидать всплески выплат, проводили очень серьезную работу на каждом предприятии. Сейчас мы уже досконально знаем: самые тяжелые объекты – это нефтехимические предприятия, переработка нефти и нефтехимии. Они по миру самые опасные – до 47% крупных аварий происходит именно на них. Мы по полгода исследовали предприятия “ЛУКОЙЛа”, собирали людей, анализировали записи журналов событий, причины нештатных ситуаций. И дошли до элементарных вещей: прокладка, резьба, еще что-то. Оказалось, что число инициирующих событий можно буквально по пальцам пересчитать, а сценариев – сотни. Так возникла наша вторая “дебютная идея” – профилактика.
– Летом была создана Ассоциация страховщиков ответственности эксплуатантов опасных объектов. Это действительно перспективный рынок?
– Около $1 млрд. Проект закона об обязательном страховании ответственности эксплуатантов опасных объектов уже поступил в Думу. В его последней редакции есть недочеты, но уже более-менее понятен сам механизм работы закона. В последний момент, к сожалению, была создана эта ассоциация, хотя в законе о ней нет ни слова. Те, кто инициировал ее создание, провели аналогию с ОСАГО, где только члены профобъединения – Российского союза автостраховщиков – имеют право заниматься этим видом страхования. Но ведь опасные объекты – это не машина. Взносом в сколько-то тысяч долларов [за вступление в ассоциацию] отсев не сделаешь. Финансовые отсечки должны быть на уровне состоятельности компании.
– Какое число компаний сегодня готово к такому страхованию?
– Первая десятка компаний может этим заниматься. Но о том, что такое декларация промбезопасности, не в обиду будет сказано, некоторые из них, наверное, даже не слышали. По закону все объекты, которые лицензировались Ростехнадзором, должны пройти процедуру декларирования. То есть предприятие пишет: у нас есть такие-то риски, и мы так с ними работаем. Если все правильно, выдается лицензия. С помощью нашей компании в 2003 г. было сделано порядка 80% деклараций в России. Сейчас у нас, может, и не такая доля рынка, но мы все еще лидеры.
– А как вы относитесь к нынешней ситуации с автогражданкой, с компаниями, которые уходят с рынка некрасиво?
– Мы сознательно пассивные игроки на этом рынке. Мы не стали заниматься ОСАГО по двум причинам. Во-первых, для этого надо иметь крупную агентскую сеть, а во-вторых, нужно было четко смоделировать бизнес. Два года назад мы не увидели, что в течение пяти лет компания будет в прибыли по этому виду.
– Как вы считаете, страховой рынок консолидирован или разобщен?
– Я считаю страховое сообщество одним из самых неконсолидированных бизнес-сообществ в России. Всегда с завистью смотрю на банкиров, на пенсионные фонды, которые создали мощную ассоциацию. А страховщики так и ждут, как бы друг другу очередную свинью подложить.
– Участвует ли страховая группа в каких-то непрофильных, т. е. нефинансовых, проектах?
– Страховая группа ни в каких непрофильных проектах не участвует. Что касается меня лично, то я в ИФД “КапиталЪ” курирую направление по недвижимости, покупки офисов, инвестиционные проекты по ипотеке, строительство стадиона для футбольного клуба “Спартак”. Но не как страховщик.
– И как продвигается строительство стадиона?
– Есть около 240 га земли, выделенной для строительства на Волоколамском шоссе, возле Тушинского аэродрома. Постановление правительства сейчас на согласовании у [министра экономического развития Германа] Грефа. Есть даже виза президента. Проект займет три года.