Что она несет?
Капитан, девочка была. Нет посадочного талона? Значит, украли. Шестилетнего ребенка не видел никто из пассажиров? Значит, всем наплевать. Верить нельзя никому, особенно арабам – кто вообще пустил их в самолет?
Главный фокус параноидального триллера всегда в том, что почти до самой развязки вы не должны понимать, в своем ли уме герой. Тем более героиня. Тем более если накануне полета она потеряла мужа, а в багажном отсеке циклопического “Боинга” стоит гроб с его телом.
Рекрутированному из Германии режиссеру Роберту Швентке мало и этого – первые десять минут, пока еще никто никуда не летит, он отчаянно плодит намеки и напускает туман. Безлюдная берлинская подземка, где Джоди Фостер сидит с застывшим взглядом, провожая пустой поезд. Стерильное пространство морга. Комната с проплывающими по стенам тенями самолетов. Все полно такой многозначительности, что уже можно вызывать врача. Когда мать и дочка спускаются по лестнице, а на заснеженной улице ждет такси в аэропорт, девочка говорит, что ей страшно, и героиня Джоди Фостер прячет ее под пальто. Ну что же, ловко сработал сценарист.
Фокус параноидального триллера еще и в том, что, даже очень сильно сомневаясь, все ли порядке у героини с головой, вы, как в любом нормальном жанровом кино, должны безоговорочно быть на ее стороне. Пусть капитан самолета (Шон Бин) корректен и спокоен. Пусть стюардессы обыскали оба гигантских салона, подсобные помещения и туалеты. Пусть радиограмма сообщает, что девочка умерла в той же больнице, где и отец. Не слишком ли расторопен офицер воздушной безопасности (Питер Сарсгаард)? Не рановато ли доставать наручники и звать психоаналитика?
Посттравматический синдром, о котором женщина-врач говорит героине Джоди Фостер, – не худший способ делать кассу. Если рана в общественном сознании подернулась коростой, отчего б ее не расчесать? Страхи перед самолетами и террористами – отличный повод для паранойи. Паранойя – превосходный повод для триллера.
“План полета” – уже второй за полгода (после “Ночного рейса” Уэса Крейвена) триллер, действие коего помещено в салон авиалайнера – замкнутое пространство на высоте 10 000 м, идеальное место для игры с фобиями современного потребителя. Несколько часов между небом и землей располагают если не к метафизике, то к психоанализу, индивидуальному и социальному. Аэропорт или салон самолета сегодня едва ли не главное место встречи с самим собой, по крайней мере для человека, зажатого рамками среднего класса и стандартами массовой культуры. В аэропорту встречает своего зловещего двойника Текстора Текселя герой романа Амели Нотомб “Косметика врага”. А шизоидный фантом Тайлер Дарден из “Бойцовского клуба”? Конечно, он впервые появляется на борту авиалайнера. Сон в самолете – новый стандарт перехода на тревожную территорию болезненного сознания. Разумеется, заснула и героиня Джоди Фостер – а проснувшись, устроила истерику по поводу исчезновения ребенка, которого не видела даже шумная семейка в соседнем ряду.
У тех, кто готовил “План полета”, была масса возможностей сделать отменный триллер. Они профукали все до единой. У оператора тут ровно две задачи – показать, какая в “Боинге” прорва отсеков, и периодически давать крупный план напряженно-волевого лица героини с расширенными, точно от атропина, зрачками. Покуда надо томить зрителя сомнениями, сценарист и режиссер упражняются в сооружении хлипких логических подпорок фабульной конструкции, массовка вяло пытается изобразить панику и беспорядок на борту, а Джоди Фостер механически передвигается по салону и донимает экипаж вопросами о пропавшем ребенке. Как только дело доходит до активных действий, нелепости начинают катастрофически распирать сюжет, зато героиня, по профессии авиаинженер, обнаруживает не только доскональное знание самолетных трюмов, но и спецназовскую физподготовку.
Занятно, что конвейер голливудских блокбастеров, безупречная идеологическая машина, продуцирует социально полезные смыслы словно бы автоматически, независимо ни от качества продукта, ни от имен в титрах. В политически корректном фильме Швентке с арабов, разумеется, сняты все подозрения, но публика тем не менее должна забыть обо всяком здравом смысле и принять логику параноика. Враг коварнее самых бредовых фантазий. Бдительность никогда не бывает лишней – особенно на международных авиалиниях.
Что касается сути происходящего на экране, то ее сполна описывают две фразы, которые произносит капитан “Боинга”. Обе комментируют действия героини. Первая вынесена в заголовок рецензии. Вторую процитируем для тех, кого интересуют спецэффекты: “Все-таки взорвала!”