ЦИФРА НЕДЕЛИ: 70%. Ловкость рук
Перед “Роснефтью” стояла непростая задача, а точнее, две взаимоисключающие. Первая – максимизировать стоимость своих “дочек”, от которой напрямую зависит оценка всей компании. Вторая – минимизировать ее же, чтобы доля миноритарных акционеров не оказалась слишком высокой. Камнем преткновения стал главный актив “Роснефти” – “Юганскнефтегаз”, 23% акций которого все еще принадлежат “Юкосу”. Deloitte оценил весь “Юганск” в $32,7 млрд, и госкомпании пришлось консолидировать его, чтобы добиться достаточно внушительной капитализации. В итоге она выше, чем у “Лукойла”, – $48 млрд до консолидации и, как ожидается, $58 млрд после.
Сегодня советы директоров “Роснефти” и 12 ее дочерних компаний определят условия консолидации. Завершив ее, компания Игоря Сечина и Сергея Богданчикова будет готова к проведению IPO, крупнейшего в истории страны. Вырученными от него деньгами государственный “Роснефтегаз” должен расплатиться по $7,5-миллиардному кредиту, взятому на выкуп акций “Газпрома”.
Это, однако, не значит, что стоимость присоединяемых “Роснефтью” активов равняется $10 млрд. У этой компании вообще особая арифметика.
Deloitte оценил стоимость миноритарных пакетов “дочек” “Роснефти” в $9,25 млрд. Но в эти расчеты были внесены некоторые коррективы. Цена привилегированных акций была уменьшена на 20%, а “Юганска” – аж на 70%. В результате доля миноритариев сократилась до $4,1 млрд, а “Юкоса” – крупнейшего и самого неудобного для “Роснефти” – с $7,6 млрд до $2,7 млрд. Так была решена вторая задача: максимальная доля, которую могут получить миноритарии в капитале “Роснефти”, сократилась более чем вдвое.
Чтобы полученная в обмен на “префы” “Юганска” доля в “Роснефти” не позволила “Юкосу” получить место в совете директоров, достаточно 40%-ного дисконта; чтобы лишить возможности созвать собрание акционеров – 50%. Но почему 70%?! Аналитики разводят руками.
А почему бы и нет? За последний год можно было привыкнуть к жонглированию цифрами, связанными с “Роснефтью”, и перестать удивляться любым метаморфозам. В конце 2004 г. перед несостоявшимся слиянием с “Газпромом” Dresdner Bank оценил “Роснефть” в $5,5–7 млрд, а Morgan Stanley – в $7–8,5 млрд. В мае этого года стоимость компании, усилившейся “Юганском”, по расчетам Morgan Stanley, составила $26 млрд. И вот спустя еще полгода – $48 млрд ($58 млрд в уме). Возможно, разница в $6 млрд (присоединяются-то активы на $4 млрд) быстро ликвидируется, как это произошло при вхождении в “Роснефть” первой части “Юганска”. Чистые активы купленной за $9,4 млрд компании через 10 дней учитывались на балансе “Роснефти” по $16,5 млрд. $7 млрд составила отрицательная деловая репутация “Юганска”.
В сентябре президент Владимир Путин похвалил Богданчикова за “существенный вклад в капитализацию всей страны”. Богданчиков пообещал, что через пять лет “Роснефть” будет стоить $70–80 млрд. Стараниями оценщиков Богданчиков может сдержать слово гораздо раньше. Но настоящую стоимость “Роснефти” мы узнаем после IPO.