ГЛОБАЛИСТ: Эгоизм и альтруизм
В 90-е гг. репутация благотворительных организаций была испорчена – их использовали для ухода от налогов и других преступлений. Но это не значит, что честные и законные благотворительные фонды не могут внести вклад в создание процветающего гражданского общества в России.
Словосочетание “гражданское общество” звучит красиво. Принято считать, что его должно быть больше, но не многие точно знают, что это такое. Если грубо, то это все некоммерческие организации и объединения, находящиеся между государством и семьей, – в каждой стране их тысячи и десятки тысяч. В России их более 300 000, хотя многие существуют только на бумаге. В Британии мы называем это “добровольный сектор”, чтобы отличить от коммерческого. Добровольные, потому что ресурсы добровольно жертвуются им гражданами, болеющими за то или иное дело.
Почему гражданское общество так важно? Потому что это способ самовыражения свободных людей (поэтому некоторые ученые включают в гражданское общество и коммерческий сектор). Противоположность этому – пассивность населения, ожидающего от государства помощи и указаний о том, что делать. Так что развитие гражданского общества важно для страны, уходящей от коммунистического наследия. Чем больше берет на себя гражданское общество, тем меньше остается делать государству. Добровольная работа на благо общества – отличная подготовка к вступлению в политическую жизнь.
Именно поэтому западные правительства традиционно с помощью налоговой системы поддерживают гражданскую активность. Чтобы получить статус некоммерческой организации, нужно доказать государству, что члены ассоциации не собираются получать прибыль от своей деятельности, а эта деятельность будет способствовать созданию того или иного общественного блага. Гуманитарные организации такой статус получают, политические партии, по понятным причинам, нет. Общественники обычно получают две привилегии – их доходы не облагаются налогами, а пожертвования вычитаются из налогооблагаемой базы жертвователей. То есть вместо того, чтобы отдать деньги государству, гражданин доверяет их выбранному им фонду или обществу.
Благодаря такой поддержке добровольный сектор на Западе процветает. Доля некоммерческих организаций в ВВП Британии 7%. Это примерно столько же, сколько правительство тратит на систему здравоохранения. В России эта доля 1,2%, в Мексике 0,5%, в Румынии 0,3%.
Причина, вероятно, в неразвитом законодательстве о некоммерческих организациях. На практике налоговый статус НКО не очень ясен и простор для чиновничьего произвола велик. Еще важнее то, что доноры в России не получают никаких привилегий.
Российские филантропические традиции, конечно же, живы. Только недавно было объявлено, что группа ведущих бизнесменов передаст $30 млн на поддержку российских спортсменов. Но все-таки выкручивание рук не лучшая замена законодательству о некоммерческом секторе.
Опыт США и Британии говорит о том, что льготы для доноров – ключ к развитию благотворительности. Если российское государство хочет, чтобы больше денег, заработанных бизнесом, шло на нужды общества, то жертвователям нужно дать налоговые льготы. Это лучший способ увязать эгоизм и альтруизм.