Философия скромности
Миучча Прада похожа на эксцентричную тетушку: слегка взлохмаченные прямые каштановые волосы, футболка-матроска, плиссированная серая юбка, ожерелье из пластмассовых бусин на шнурке, черные с золотой каймой замшевые босоножки на высоком каблуке и старая легкая фетровая шляпа, усеянная стразами. Впрочем, одежда, которую она создает, тоже часто не выглядит так, будто должна вас покорить с первого взгляда, и все же ее модели породили не одну мировую тенденцию в моде за те 27 лет, как она начала принимать участие в семейном бизнесе.
В этом году Прада вновь намеревается поставить моду с ног на голову. “Мне надоели женственные вещи, – признается она. – Моя новая коллекция будет другой – немного детской. Я слегка переживаю за ее коммерческий успех, потому что прошлогодняя коллекция очень хорошо продавалась. Сегодня я вынимаю из сундуков вещи, которые сто лет не носила, и переделываю их – это вещи, которые я особенно люблю, но я не уверена, понравятся ли они так же и другим”.
Она явно скромничает: женщина, которой уже далеко за 50, обладает безошибочным чутьем на моду. В числе ее последних успешных изобретений – нейлоновая сумочка (смелый ответ на экстравагантные сумочки конца 80-х, украшенные золотом и логотипами), “школьные” серые юбочки и облегающие кардиганы (такой невызывающий наряд) и костюмчики а-ля стюардесса (забавные кокетливые платьица как противовес царившему строгому минимализму).
Нежелание ограничивать себя рамками только одной области творчества в сочетании с удивительным чувством времени – это то, что отличает Праду от остальных известных модельеров. В то время как модели последних могут иметь сексуальный, утонченный или элегантный вид, вещи от Prada заставляют тебя почувствовать, что мода – это важное событие, которое соответствует определенному моменту или порыву. “Здорово, когда люди, покупающие наши вещи, видят в них глубокий смысл, – соглашается Прада. – Но если им это неинтересно или у них есть еще над чем подумать, тоже неплохо. Мне нравятся вещи, над которыми хочется поразмышлять, но я знаю, что большинство не любят этого, а угождать людям во всем мире и одновременно быть честной перед самой собой – самое сложное, но поэтому и самое увлекательное”.
Благодаря такому подходу, а также степени доктора политических наук Миланского университета, ее роману с коммунистической партией в студенческие годы и – возможно – тому, что она не пользуется косметикой, Миуччу Праду часто называли “интеллигентным модельером”.
“Считается, будто нельзя быть одновременно массовым и “интеллигентным”, – говорит она. – Ерунда! Мне нравится придерживаться концепций, но не до такой степени, чтобы становиться скучной и слишком серьезной. Еще мне нравятся красивые вещи. Кроме того, я самый рациональный человек в компании: прежде чем что-то создавать, я уже знаю, будет ли это хорошо продаваться”. – “Например?” – “Например, когда прошлым летом я выпустила огромное количество белых мужских маек с белыми треугольниками на спине и напечатала на пластиковой упаковке что-то о пользе маек, я знала, что они будут хорошо продаваться. Идея была свежа и проста, да и в такой упаковке вещь смотрелась совершенно по-новому, и она могла просто понравиться – и все”.
Трудно не согласиться с ней. Ведь ее чутье на то, что хорошо, а что плохо продается, помогло превратить семейный бизнес по продаже дорожных сумок в целую империю, которой сегодня управляет ее муж Патрицио Бертелли. Группа Prada объединяет сегодня такие марки, как Jil Sander, Helmut Lang, Car Shoe и Azzedine Alaia, а брэнд Prada насчитывает множество различных линий: мужской, женской и спортивной одежды, обуви, сумок, парфюма, солнцезащитных очков и косметики для ухода за кожей, а также отдельную линию Miu Miu, выпускающую мужскую и женскую одежду и аксессуары.
В мире более 100 находящихся в прямом управлении магазинов Prada, среди них несколько так называемых “эпицентров”. Эти главные магазины представляют собой крупные архитектурные сооружения современности, созданные такими уникальными дизайнерами, как Рем Кулхаас (в США) или Жак Эрцог и Пьер де Мерон (в Токио). К слову сказать, токийский проект стоимостью около $80 млн стал самым значительным финансовым вложением итальянцев в Японии со времен Второй мировой войны.
Такой успех позволяет Праде и ее мужу всерьез продолжать заниматься проектами иного порядка. Например, их Fondazione Prada (основан в 1995 г. и курируется старшим смотрителем Музея Гуггенхайма Германо Селантом) – один из самых значительных фондов современного искусства в Италии.
Сегодня фонд занят в совместном с Марком Мюллером – директором Венецианского кинофестиваля – проекте реставрации старых кинопленок. В прошлом году фонд спас большое количество малобюджетных фильмов, в этом году в сфере его внимания – азиатские фильмы, начиная от пропагандистских кинолент времен Культурной революции и заканчивая фильмами жанра экшн.
Недавно Прада договорилась о трехлетнем сотрудничестве с факультетом философии университета Vita-Salute San Raffaele, и теперь, по ее собственным словам, она активно занимается вопросами “тела и души”. В частности, в настоящее время ее фонд разрабатывает программу конференций, встреч и семинаров на такие темы, как “Страх”, “Общественное и личное”. “Я планирую позже сделать выставку на эту тему, – говорит она. – Это моя цель – сделать выставку о мышлении”. – “Каким образом?” – “Еще не знаю, – смеется она. – Но меня не покидает идея о создании некоего инструмента для передачи мыслей, который будет доступен массам – чтобы вовлечь большое количество людей”.
По-прежнему ли трудно для нее, как она ранее упоминала, сочетать работу коммерчески ориентированного дизайнера моды со своими увлечениями в области культурного поиска?
“Мне кажется, что известное имя может привлечь людей к той культурной работе, которую мы проводим, – говорит она, – так что этот вопрос меня меньше всего смущает, потому что я вижу: здесь может быть успешное взаимодействие. Мне неинтересно придумывать вещи и проекты, которые будут понятны только искушенным людям. Я стремлюсь быть частью реального мира, быть доступной массовой аудитории”.
Этот разговор вновь привел нас к коллекции этого года. Считает ли она, что новая коллекция будет еще одним значительным событием в истории моды?
“Мы исходим из того, что роскошь – украшательство, драгоценности и гламур – уже порядком надоела, – говорит она. – Но я не уверена, что страсть к блеску и красоте скоро пройдет. Я играю с понятиями “богатый – бедный”, но предпочитаю делать вещи менее броскими, более скромными или же создавать дорогие вещи скромными на вид. Я думаю, они понравятся богатым и умным людям. Потому что верю: такие люди существуют, и их много”. (FT, 8.10.2005, Юлия Максимова)