Сухая смесь
Павел Санаев, внук Всеволода Санаева и сын Елены Санаевой, известен как исполнитель роли жалостливого очкарика Васильева в фильме “Чучело” и автор автобиографической повести “Похороните меня за плинтусом”. Происшествие с цементом, описанное им в этой повести, нашло отражение и в фильме.
То ли в Чертанове, то ли в Южном Бутове живут два друга – Миша (Артем Семакин) и Кирилл (Иван Стебунов, удачно сочетающий черты актера Хабенского и певца Ромы Зверя). Мальчики любят рэп и не любят соседей по гетто. По району они катаются на старом “кадиллаке”, подаренном Мише его братом по кличке Бешеный (Гоша Куценко) – в прошлом местным авторитетом, а ныне руководителем респектабельной охранной фирмы. У конкретного пацана, который с шестого класса воспитывает брата в одиночку, почему-то вырастает хилый очкарик, в угаре ночного клуба некстати цитирующий “Золотой горшок” Гофмана. Бешеный хочет отправить Мишу и Кирилла на учебу в Америку, но незадолго до отъезда мальчики знакомятся с девочкой (Татьяна Арнтгольц) и вместе с еще двумя оболтусами идут гулять на стройку (не просто так гулять, как восьмилетний Паша Санаев, а по специально придуманному поводу). На стройке – цемент, он, как известно, засасывает, и вот уже перед нами не пятеро товарищей, а четыре плюс один мертвец, белый и окаменевший, как надгробный памятник. Живые садятся в “кадиллак” и едут из города, чтобы сжечь тело, обложив его автомобильными покрышками (по рецепту одного из товарищей, в прошлом десантника). В дороге с ними происходят не очень динамически развивающиеся события, лишь отчасти убеждающие зрителя в том, что он смотрит молодежный триллер.
Не раз уже было замечено, что многие российские дебютанты отдают предпочтение жанру роуд-муви. Это похоже на магический обряд, за ним стоит наивная вера в то, что, отослав своих героев за тридевять земель, можно вырваться за пределы узкого столичного круга и окунуться в ту самую настоящую жизнь, которая мерещится им за окнами поезда Москва – Санкт-Петербург. Своя, хорошо знакомая “ненастоящая жизнь” абсолютно механически заменяется на “настоящую”, составленную из отрывочной информации (десантники сжигают трупы в покрышках, разбойники употребляют слово “стрелка”, машину с московскими номерами обязательно остановят сельские милиционеры).
Почему человеку, талантливо описавшему свое печальное советское детство (жизнь с полубезумной бабушкой, прогулки на стройку, хлебные палочки перед телевизором, колготки, коробочки с гомеопатией, перевязанные аптечной резинкой), обязательно надо придумывать историю с участием блатного авторитета, сельских милиционеров и энного количества трупов? Зачем вкладывать так много сил и творческой энергии в то, что является клоном даже не “Бумера”, а сериала “Большая прогулка”, написанного бумеровским сценаристом Денисом Родиминым?
Речь, разумеется, не идет о плагиате – а речь идет о том, что мысли начинающих кинематографистов (в жизни не видевших настоящего гангстера), как стадо овечек, движутся в одном направлении: круто – это роуд-муви, бандиты, запутанная композиция с большим количеством флэш-бэков, большая машина и труп в багажнике.
“Последний уикенд” выходит в прокат на 140 экранах (примерно столько же копий было, например, у “Переводчицы” с Николь Кидман). У российских кинематографистов больше нет поводов жаловаться на то, что их не пускают в кинотеатры. Хотелось бы, в свою очередь, не иметь поводов жаловаться на скуку и однообразие.