ИНФЛЯЦИЯ: Купить дефляцию

С приближением конца года российские власти в очередной раз вернулись к обсуждению проблемы инфляции и вновь заговорили о важности ограничения впрыскивания денег в экономику через госбюджет. Разумеется, этот фактор не следует недооценивать – особенно когда непроцентные расходы бюджета второй год подряд растут в среднем почти на 30%. Однако, так как такой рост санкционируют те же самые люди, которые призывают бороться с инфляцией, не стоит сомневаться, что задание довести ее уровень в будущем году до 8–8,5% в лучшем случае будет выполнено с той же “погрешностью”, что и план на этот год (составлявший, напомним, 10% при вырисовывающемся сегодня реальном значении в 12,4–12,8% по итогам года).

Однако возникает вопрос: неужели наше правительство всерьез считает ограничение денежной массы единственным методом борьбы с инфляцией? Ведь ее уровень исчисляется на основе динамики цен на широкий набор потребительских товаров, а ее снижение означает лишь приостановку роста этих цен. И для достижения этой цели подходит не только банальный отъем денег у населения, но и обострение конкуренции. На наш взгляд, экономике, где курс национальной валюты стабилен, валютный рынок либерализован, а цены растут на 10–12% в год, может быть поставлен только один диагноз: искусственное сдерживание предложения на потребительском рынке.

Это подтверждает, в частности, пример Соединенных Штатов, где с 2000 по 2005 г. рост расходов одного лишь федерального бюджета составлял около 2% ВВП ежегодно, профицит в $236 млрд в 2000 г. сменился дефицитом в $426 млрд в 2005-м, но инфляция составляла от 1,6% до 3,4% в год. Если учесть, что большая часть облигаций Федерального казначейства была приобретена зарубежными инвесторами и не стерилизовывала внутренней денежной массы, ситуация кажется вообще чудом.

Но никакого чуда нет. Есть реальность, состоящая в том, что, говоря словами президента консалтинговой фирмы Agora Билла Боннера, автора только что вышедшей книги Empire of Debt, США “экспортируют” инфляцию и “импортируют” дефляцию. Причем импортируют весьма успешно: практически 70% повышения уровня жизни среднего работника между 1973 и 2004 гг. обеспечено не ростом его доходов, а удешевлением потребительских товаров – в основном поступающих из-за границы. Отсутствие инфляции в США “покупается” торговым дефицитом, который в этом году превысит $700 млрд, или 5,3% ВВП. В России ситуация противоположна – положительное внешнеторговое сальдо за девять месяцев составило $105 млрд и достигнет $140 млрд по итогам года, бюджет профицитен, инфляция – более 12%. Если мы не можем ее победить, почему бы не приоткрыть внутренний рынок и не “прикупить” немного дефляции, как это привычно делают американцы? Тем более что Россия – как экспортер нефти и газа – выступает сегодня не менее “профессиональным” экспортером инфляции, чем Соединенные Штаты, продающие по всему миру свои симпатичные зеленые доллары.

На то есть две причины. Во-первых, российский бюджет, как никакой другой, зависит именно от сохранения внешнеторговых барьеров: на экспортные и импортные пошлины, акцизы и НДС с импортируемых товаров приходится 56,4% всей его доходной части. В подобной ситуации для борьбы с инфляцией следует сокращать скорее не расходы, а доходы федерального бюджета. Во-вторых, правительство страшно боится присутствия иностранных товаров и иностранных игроков на рынке и такое мировоззрение спецслужбистов времен холодной войны разогревает – и будет разогревать впредь – цены на абсолютное большинство потребительских товаров.

Структура потребления среднего россиянина анахронична. На питание направляется почти 48% его доходов, на одежду и бытовые товары – 34%, на предметы длительного пользования – 7%, на жилье и его обслуживание – 8–9%. При этом среднедушевой доход нашего соотечественника не превышает $300 в месяц, а средние цены одежды из хлопчатобумажных тканей в России в 2,2 раза (!) выше, чем в США; бытовой техники – в 1,9 раза; большинства продовольственных товаров – на 60–70%. Почему? Из-за закрытости границ. И еще из-за неразвитости сферы торговли.

Самые известные в России торговые сети имеют по 70–300 магазинов. Суммарный объем продаж “Пятерочки” – $1,6 млрд, “Перекрестка” – около $1 млрд, “М.Видео” – $800 млн, “Спортмастера” – $270 млн. Wal-Mart имеет в США более 3100 шопинг-моллов, Sears – почти 2700; годовой объем продаж в этих сетях составляет соответственно $192 млрд и $55 млрд. Объемы продаж и промышленная организация торговли неизбежно толкают цены вниз. Благодаря масштабному импорту и отличному ритейлингу тот же Wal-Mart выполняет свое главное обещание: always low prices. Российские власти, похоже, действуют по иному правилу: forever high prices. Почему? Защищают ли они интересы отечественных торговых сетей, давно уже проведших IPO своих акций на лондонских биржах? Боятся ли иностранцев? Или им просто плевать на своих сограждан? На это сложно найти рациональный ответ. Видимо, его и не ищут – предпочитая сосредотачиваться на традиционных, но все же немного странных методах борьбы с инфляцией.