Не прыгать через ступеньки

Сегодня завершается третий международный фестиваль “Владимир Сиваков приглашает...”. Его финальным аккордом станет выступление в Светлановском зале Дома музыки чернокожей оперной красавицы Индры Томас. Она уже заслужила репутацию одной из самых волнующих певиц своего поколения, ей прочат судьбу выдающейся исполнительницы опер Верди. Индра Томас впервые приехала в Москву. По дороге из аэропорта, увидев храм, американка взволнованно поинтересовалась: “А в России до сих пор правят цари?”

– Как родилась программа ваших московских концертов?

– В Москве я исполняю только то, что давно пою и очень люблю. Кажется, впервые в жизни перед гастролями мне удалось хорошо отдохнуть, а не учить новую музыку сутки напролет. Я безумно благодарна Владимиру Спивакову за приглашение приехать в Москву, прекрасный город, где я еще ни разу не была и который был для меня чем-то загадочным и далеким. Обычно я очень страдаю от рутинности гастрольной жизни. Как правило, маршруты пролегают через одни и те же города и страны. А что касается программы, то вокальный цикл Вагнера меня попросил исполнить маэстро Спиваков, а Гершвина я выбрала сама. Если предоставляется возможность, я с наслаждением пою джаз, Гершвина и спиричуэлы. Я считаю милым и даже правильным соблюдать баланс между концертными и оперными выступлениями.

– Вы приветствуете практику, когда оперные певцы начинают увлекаться песенным репертуаром и появляются в пограничном жанре crossover?

– Мой основной выбор – это опера. Это путь гораздо более трудный, но он больше соответствует моему внутреннему миру и типу голоса. В 1994 г. я окончательно решила заняться оперой. И всего двумя годами позже пришли первые серьезные успехи, началась моя карьера. И пока у меня нет желания разбрасываться. Опера отнимает очень много сил и времени. А любой вид профессионального пения, я считаю, требует максимальной отдачи. Сейчас еще я не могу себе позволить отвлекаться от классики.

– Что самое трудное на пути к оперным вершинам?

– Труднее всего научиться быть маниакально упорной и терпеливой. Идти к своей цели, не перепрыгивая через ступеньки, и всегда быть готовой к любым испытаниям. Для себя ближайшие два года я буду выстраивать по принципу: сделай это или умри. Особенно трудно вырваться из региональных театров на такие сцены, как Covent Garden или La Scala. А только регулярное появление на подмостках лучших театров мира создает карьеру певца. Этот сезон стал для меня годом вспышки моей карьеры. Я уже дебютировала в Metropolitan и Chicago Lyric Opera. Это крайне важное для меня событие. И на последующие сезоны я постараюсь запланировать для себя выступления еще более высокого уровня.

– К оперным вершинам вы поднимаетесь в одиночестве или при поддержке старших коллег из касты выдающихся певцов?

– Я всегда буду благодарить Леонтину Прайс, которая проложила путь в оперу афроамериканским певцам. Мне очень помогали также и Рената Скотто, и Лючия Альбанезе, и Ширли Веретт. Все они дали мне очень много важных и нужных советов, как поступать в той или иной ситуации, в которых я очень нуждалась в начале пути.

– Вам льстит или нет, когда вас называют наследницей славы Джесси Норман, которая пару лет назад на фестивале во французском Кольмаре даже отказалась с вами познакомиться?

– Я не держу на нее обиды. В тот момент она себя не слишком хорошо чувствовала, а я приехала ее заменить, так что ее можно понять. В любом случае подобные сравнения для молодой певицы мне кажутся лестными. Джесси Норман – великая певица своего поколения.

– А что значит быть выдающимся вердиевским сопрано?

– Чтобы петь Верди, голос должен быть гибким. Вы не должны быть россиниевской или доницеттиевской колоратурой, но вы должны иметь возможность легко петь нисходящие гаммы, ваш голос должен быть диапазоном не меньше двух с половиной октав, нужно обладать красивой природной кантиленой. Важно располагать комплексом этих черт. А сегодня, к сожалению, очень многие певцы поют то, что не подходит их голосу. Я, к счастью, не из их числа.

– Ваш репертуар – это в большей степени ваши личные предпочтения или отражение сегодняшней конъюнктуры оперного рынка?

– В моем случае это практически полное совпадение и того и другого. Меня постоянно приглашают петь “Аиду”, а мне безумно нравится эта опера. Я очень люблю петь Реквием Верди и делаю это часто. Помимо вердиевских героинь мои фаворитки – Донна Анна в “Дон Жуане” Моцарта и сестра Анжелика Пуччини. Мне до безумия нравится в каждой роли оставлять частичку себя.

– Ваши интересы представляют сразу несколько артистических агентств. По большому счету вас не устраивает ни одно из них?

– Со всеми неприятными вещами в карьере исполнителя обязаны иметь дело агенты, которые должны в первую очередь нести ответственность за судьбу певца. Но, к сожалению, найти хорошего агента сегодня очень непросто. К тому же мир поделен менеджерскими компаниями на зоны влияния. Поэтому, чтобы быть не только в Америке, Европе или Англии, которая стоит немного особняком, приходится работать с двумя, а то и с тремя импресарио одновременно.

– Какой миф о сопрано, на ваш взгляд, самый несправедливый?

– Самое ужасное, что многие думают о сопрано как об истеричках и скандалистках – дивах, к которым нельзя подступиться. В реальности, если бы певицы были таковыми, они бы все сидели без работы. Конкуренция сегодня в оперном бизнесе, и не только среди сопрано, невероятно высока. И у современной дивы есть только одно-единственное право – петь безупречно.