На менеджере шапка горит
35% назвали как одну из основных проблем присвоение активов. Последний скандал такого рода сейчас в самом разгаре. В январе 2005 г. Алишер Усманов и Василий Анисимов заплатили Борису Иванишвили $1,6 млрд за 97% акций Михайловского ГОКа. Вскоре партнеры обнаружили, что их покупка арестована по решению арбитражного суда Ростовской области по иску багамской Colchecter Group Trading. Компания утверждала, что еще в ноябре 2004 г. заключила с неким ООО “Терра-Софт” договор о покупке 97% акций ГОКа за 3 млн руб., но акций не получила. Вскоре арест был снят, наложивший его судья уволен, а прокуратура возбудила уголовное дело по факту мошенничества. По нему уже арестованы два человека, заказчиком этого преступления следствие считает Олега Киселева, бывшего президента “Ренессанс Капитала”. А предприниматель Андрей Андреев в прошлом году получил компенсацию порядка $30 млн за пакеты акций “Ингосстраха”, Автобанка, СК “Ингосстрах-Россия” и комбината “Носта”. Владельцы “Нафта-Москва” и “Русала”, которых он обвинял в хищении активов, пошли на это после многомесячных судебных тяжб, шедших с переменным успехом.
Согласно опросу, от экономических преступлений за последние два года пострадали 49% российских компаний.
62% из них сказали, что наибольший ущерб несут от использования сотрудниками компании служебного положения в личных целях – прежде всего от откатов, которые сотрудники получают от “своих” подрядчиков. “В сервисных подразделениях компаний откат в порядке вещей, – говорит начальник управления по рекламе одного из банков.– В принципе, имел ли он место, легко проверить, зная рыночные цены, но я этого не делаю, если заказ сделан за приемлемые деньги и качественно”.
На втором месте – 54% – стоит взяточничество госчиновников. Здесь с PwC согласны и другие источники. Так, по данным Европейского банка реконструкции и развития и Всемирного банка, опубликованным в ноябре, 39% российских бизнесменов дают взятки “часто или постоянно” (в исследовании отдельно отмечен рост откатов за госконтракты). В составленном Transparency International в октябре этого года рейтинге коррумпированности госаппарата Россия заняла 126-е место из 159 возможных.
14% жалуются на контрафакт. IDC оценивает уровень пиратства на российском рынке программного обеспечения в 2004 г. в 87%. Если бы к 2007 г. уровень пиратства на этом рынке снизился всего на 10%, то доходы российской IT-индустрии удвоились бы и составили $10,5 млрд, посчитали в IDC. От контрафакта страдает не только бизнес высоких технологий. Компания “Боржоми” может потерять из-за подделок ее продукции в этом году до $1,2 млн, говорит источник в компании.
Наконец, 14% жалуются, что против них используется инсайдерская информация. “Несколько раз мы с удивлением обнаруживали труднообъяснимый рост на наши акции в преддверии публикации хороших новостей, – делится гендиректор “РБК Информационные системы” Юрий Ровенский. Отследить, кто и через кого покупает, практически невозможно, к тому же у нас до сих пор нет закона об инсайде, добавляет он. Неплохо заработали инсайдеры и на облигациях Московского комбината хлебопродуктов, рассказывает трейдер, пожелавший остаться неназванным. В то время как на рынке сомневались в платежеспособности этого заемщика и доходность его бондов почти весь 2003 г. превышала 100% годовых (другие бумаги приносили инвесторам не более 20%), информированные участники рынка скупили более половины выпуска и, дождавшись погашения в начале прошлого года, заработали фантастическую прибыль.
Российские компании могли бы справиться с внутренними экономическими преступлениями, если бы специально занимались этой проблемой, считает партнер компании Legas Елена Хмелевская. В западных компаниях распространены видеонаблюдение, прослушивание телефонов, перлюстрация почты. В России нет специального законодательства, а конституция запрещает вмешательство в частную жизнь. “Но работодатели могли бы все это делать, если бы заключали отдельные договоры с каждым сотрудником”, – говорит Хмелевская. “Мы всех новых сотрудников при приеме на работу проверяем на детекторе лжи, – говорит представитель “Евросети” Татьяна Гуляева. – Это помогает отсекать тех, кто проворовался раньше”.
Впрочем, большинству компаний детектор вряд ли поможет. Ведь главным виновником мошенничеств половина опрошенных назвали топ-менеджера компании.