Девушка с ремеслом
Корреспондентка бодро рапортовала о том, что “в спектакле молодого режиссера Ольги Субботиной участвуют примадонны...” – на этом слове она, однако, конфузливо замолкала и просила сделать новый дубль, ибо фамилии примадонн забывала. Ладно б надо было упомянуть только Лию Ахеджакову, но в спектакле играли еще Эра Зиганшина и Мария Кузнецова – с первого дубля такой список и впрямь не одолеть. В эфире, впрочем, все наверняка было в порядке, и телезрители узнали о том, какой замечательный спектакль поставила в Петербурге москвичка Субботина – в теленовостях о театральных премьерах любая постановка всегда чудо как хороша, а уж когда в ней играют примадонны, воодушевление репортера безмерно.
При первом же взгляде на сцену примадонн становилось ужасно, совсем не по-театральному жалко. Посреди площадки громоздилась корявая барная стойка из ДСП, а вокруг нее бегала в больших шерстяных носках трогательно стриженная под мальчика Лия Ахеджакова и плаксиво просила Эру Зиганшину включить телевизор. Согласно замыслу немецкого автора героиня Ахеджаковой была сильно не в себе, боялась бытовых электроприборов, ждала возвращения отца и поэтому повсюду таскала его портрет. Эра Зиганшина, игравшая ее старшую сестру, в десятый раз напоминала, что телевизор не кусается, а отец давно умер, но делала это примерно с такой интонацией, с какой принято произносить чеховский текст “Зачем живем, зачем страдаем?”, и от этой интонации нехорошо сжималось сердце, потому что вообще-то Зиганшина прекрасная актриса. Потом на сцене появилась корпулентная Мария Кузнецова с огромной канистрой в руках и понесла ахинею про то, как в здешней глуши сломалась ее машина, а после кружки пива и вовсе завела разговор с собственным животом.
Когда, говоря о немцах, Кузнецова вскидывала руку в фашистском приветствии, хотелось верить, что хуже уже не будет. Но тут кто-то из героинь вспомнил об автосервисе, и в действие вклинилась реприза со слесарем, кривлявшимся под фонограмму группы Rammstein. Словом, сказать, что постановщик совсем не проявил себя в этом спектакле, никак нельзя. Работа постановщика была до рези в глазах наглядна.
При печатном упоминании режиссера Субботиной уже не очень-то требуется краткая биографическая справка: она довольно известный в театральной Москве персонаж, активистка Центра драматургии и режиссуры, ставившая не абы кого – самих братьев Пресняковых. Ее карьера удачно вписывается в тот механизм смены театральных поколений, который полным ходом работает в Москве уже несколько сезонов. Тенденция ведь требует жертв: пары-тройки имен недостаточно. А сила Субботиной не только в напоре, но и в том, что зазор между реальным качеством спектакля и мыльным пузырем теленовости о премьере не волнует ее ни секунды.
Есть, как их бишь, примадонны? Значит, будет и репортаж. Вот так, собственно, и происходит обновление театральной халтуры.