НОВИНКИ КНИЖНЫХ РАЗВАЛОВ: Далеко от Москвы
Две трети книги занимает описание Москвы, которая лежит за пределами Садового кольца. В чем можно увидеть показательную, хотя, возможно, и непреднамеренно выраженную тенденцию.
Начнем с того, что в результате варварской реконструкции последнего десятилетия центр Москвы окончательно утратил оригинальную физиономию. То, что 70 лет разрушала советская власть, было уничтожено властью, которая пришла в столицу после. И с этим уже ничего не поделаешь.
Исторические объекты, за исключением нескольких напоказ, оказались до неузнаваемости реконструированными. Или попросту уничтоженными. Шанс превратить город в одну из архитектурных столиц мира также был упущен. Работ Фостера и Курокавы, Гери и Колхаса в городе нет (хотя могли быть). Вместо этого выгодные точки центра города “украшают” здания, поражающие полным отсутствием вкуса у заказчика и таланта у исполнителя.
Прогулка по центру города давно уже превратилась в эстетический кошмар. Но настоящая Москва в городе сохранилась. Она ушла из Бульварного кольца на окраины. В районы, где до революции располагались пакгаузы и заводы. А после выросли сталинские кварталы, странным образом “усвоившие” дух места.
Настоящая Москва переехала в хрущевские дворы. Еще недавно они казались чудовищными, а теперь видно, что только тут и сохранилась старая – т. е. советская 60–70-х гг. – столица.
Она еще остается в старых спальных районах, где панельные дома стоят на задах у полуразрушенных дворянских усадеб. И где во дворе можно наткнуться на водонапорную башню начала века – или домовую церковь исчезнувшего поместья.
Книга, о которой идет речь, говорит именно об этом. Она уравнивает центр и окраины. Поднимает значимость “выселок” против центра, окончательно утраченного на рубеже XX–XXI вв. Она дарит историю спальным районам, которые тоже ведь возникли не на пустом месте.
Каждый житель города найдет в этой книге сообщение для себя. Дорогомиловцы – что часть их домов стоит на чумном кладбище 1771 г. . Что на полях Бутырского хутора Ленин испытал первый советский электроплуг. Что на Калужской заставе удавили малолетнего сына Марины Мнишек, отчего Калужская, она же Октябрьская, площадь была и остается местом гиблым.
Читая эту книгу, видишь идеальную Москву. Прозрачный город, где сквозь века реконструкции просвечивает ее, Москвы, генеральный план. Не тот, что чертят архитекторы империй. А тот, что умышлен судьбой и историей. Географией. Климатом. Город, где до сих пор текут невидимые московские реки. Или гуляет на срытых холмах ветер.
И где во дворах Черемушек по весне пахнет и пахнет невидимыми цветами.