Итоги года для ТЭКа: Поддержали Атланта


– Усиление государственного влияния и консолидация основных игроков (правительство закрепило за собой 51% акций “Газпрома”, “Роснефть” приобрела “Юганскнефтегаз”, а “Газпром” – “Сибнефть”). При этом продолжается активное сотрудничество “Лукойла” и ТНК-BP с их зарубежными партнерами.

Уходящий 2005 год стал по-настоящему поворотным для российского нефтегазового сектора. Хотелось бы выделить следующие основные тенденции:

– Усиливается диверсификация бизнеса основных компаний сектора (“Газпром” энергично расширяет свое нефтяное крыло, “Лукойл” – газовое, “Газпром” активно размышляет над стратегией в электроэнергетике). При всем этом остается нерешенным вопрос – будут ли основные игроки развивать нефтехимическое направление?

– Растут опасения относительно возможностей качественного увеличения извлечения сырья на фоне высоких налогов и удорожания стоимости добычи в геологически трудных для освоения территориях. В этом году рост добычи нефти в России вряд ли превысит 3%. Разработка Восточной Сибири и шельфовых месторождений в арктических морях и на Сахалине требует колоссальных затрат на инфраструктуру и снижает чистую приведенную стоимость (NPV – это современная стоимость будущих денежных поступлений, дисконтированная по рыночной процентной ставке, минус современная оценка стоимости инвестиций, показатель, определяющий целесообразность инвестиций) потенциальных проектов.

– Государство определило свои позиции по базовым новым транспортным коридорам, которыми станут проект “Транснефти” по строительству трубопровода до Находки и проект “Газпрома” по созданию Северо-Европейского газопровода. Тем самым создаются предпосылки для восточного направления российской энергетической политики, а также для начала полноценного освоения новых нефтеносных регионов.

– Проявились глобальные аппетиты российского нефтяного сектора, хотя пока это относится в основном к “Лукойлу”, который активно интересуется активами в Казахстане, приобретение которых имеет наибольшую синергию с проектами компании на Каспии.

Наметились базовые подходы к изменению налогообложения нефтяников, и создается впечатление, что в будущем году Россия окончательно отмежуется от венесуэльского сценария, когда нефтедоллары активно используются для социальных и трансформационных проектов. Понятно, что сбалансированная налоговая система должна не только позволять пухнуть стабфонду, но и создавать возможности для проектов развития нефтяной индустрии, курочки, несущей золотые яйца.

Есть основания рассчитывать на дальнейшую консолидацию отрасли, улучшение технологий добычи сырья, модернизацию НПЗ. С точки зрения фондового рынка важнейшим событием 2006 г. станет IPO “Роснефти”, которое приведет к появлению еще одной полноценной “голубой фишки” и повысит капитализацию всей российской экономики.

Пока нет окончательной ясности по срокам завершения реформы электроэнергетики, особенно в таких вопросах, как приватизация генерации и либерализация цен. Но становится очевидным, что вектор реформы перемещается с реструктуризации на привлечение инвестиций. Предложения РАО ЕЭС по допэмиссиям акций генерирующих компаний во многом вынужденный шаг, так как решение вопроса через традиционное повышение тарифов фактически невозможно из-за соображений борьбы с инфляцией, которая постоянно зашкаливает за ранее обозначенные ориентиры правительства (первоначально целью на этот год был уровень в 8,5%, но рост цен достигнет 11%). Фактически в ряде регионов уже ощущается дефицит мощностей: новые подключения во многих регионах, в том числе в московском, невозможны. Еще несколько лет экономического роста, и недостаток энергомощностей может стать его могильщиком. Россия рискует повторить китайский опыт, где постоянно происходят отключения электричества. Нельзя забывать, что Россия еще и северная страна со всеми вытекающими последствиями.

В первую очередь допэмиссии состоятся для энергосистем с прогнозируемым в ближайшие годы дефицитом мощностей, если на то будет воля правительства. Для миноритарных акционеров логика подобных мер двусмысленна: стоимость их инвестиций в пересчете на установленную мощность резко снижается (сейчас она составляет порядка $150–200 за киловатт, стоимость нового строительства – $800 за киловатт), но новое оборудование будет на порядок (примерно на 20%) экономичнее, что предельно важно в условиях конкуренции и роста цен на газ.

С нашей точки зрения, будет полезен приход в сектор иностранных стратегических инвесторов, способных дать отрасли свежую кровь, привнести технологии передовых стандартов, сделать менеджмент более рациональным и усовершенствовать бизнес-планирование.

Таким образом, можно говорить, что топливно-энергетический комплекс России переживает нелегкий период трансформационных изменений как в отношениях собственности, так и в своей стратегии развития, причем электроэнергетика остается самым слабым звеном. Но в целом ТЭК сохраняет в российской экономике неблагодарную роль Атланта, держащего на своих плечах неустойчивый каркас всей российской экономики.