РЕСТОРАННАЯ ХРОНИКА: Приключения итальянцев в России
Коллизия с открытием в России лицензионных гастрономических ресторанов имеет традицию сколь давнюю, столь и не больно-то славную. Уже, кажется, никто и не вспоминает, что, например, восемь лет назад в начале Тверской улицы красовалась вывеска Maxim’s и это был второй после “Макдональдса” знак глубинных перемен в отечественном кулинарном сознании.
После было еще множество попыток пересадить готовые рецепты телячьего фрикассе и успеха на русскую почву. От “Кумира” Мишеля Труагро до забытого уже всеми “Пескаторе”, от “Лос Бандидос” до “Антинори”, от “Зебры Сквер” до “Ти Джи Ай Фрайдиз”.
Получилось у всех по-разному.
Удачнее всего акклиматизация прошла у итальянцев и американцев. У вторых по понятным причинам торжества технологии над вкусом, а у первых, видимо, по тем же причинам, по каким и Московский Кремль, и две трети дворцов Петербурга, построенных итальянцами, смотрятся, как будто они здесь всегда были, как будто их метелью надуло.
При этом, хоть итальянские рестораны в Москве вышли в общем и целом удачно, русский дух противоречия отчего-то постоянно ропщет, что вот, дескать, хорошо, но не то.
То есть считается, что где-нибудь в Колабрии бывает и колбаса толще, и моцарелла белей.
Действительно, бывает.
А еще бывают грациозные, как кольца от “Тиффани”, площади городов. Еще бывает небо синей лазури. И запахи трав, цветов, фонтанов и рынков, которые интригуют сильнее, чем “Шанель номер пять”.
В таких декорациях лично я готов глодать кожаную подошву своих английских ботинок и получать от этого колоссальное гастрономическое удовольствие.
Собственно, весь мир так и делает.
Большинство итальянских ресторанов, если подойти к ним с логарифмической линейкой, а не томиком прозы Муратова и Гоголя, объективно никудышны. Но обаяние места играет огромную роль. И даже копеечное кьянти пьется так, как будто его разливал сам маркиз Рикассоли.
И я совершенно не против такого самообмана.
Но на прошлой неделе мне случилось несколько дней провести в Милане во время распродаж. Знаменитый Квартал моды в это время был наполовину русским. Русская речь звучала в бутиках, гостиничных лобби, на улицах и в ресторанах. Русские заполонили в Милане все улицы, площади и переулки, которых там всего, кажется, три.
И поэтому обаяние места, как бы это сказать, померкло. То есть не совсем померкло, но слегка затуманилось.
И поэтому можно было судить, что называется, объективно.
И я любопытства ради сходил в два миланских ресторана, имеющих собственные подобия в Москве.
Один из них – давно прописанный у нас на Петровке, а там – в районе Сан Бабила Paper Moon. Другой – недавно открывшийся на Спиридоновке Da Giacomo, который в Милане живет на виа Челлини.
И у Paper Moon, и у Da Giacomo в Милане статус, который можно определить как публично-интимный. Их считают достойными и ходят туда сами миланцы, причем самого высокого полета, и одновременно там же просиживают свои вельветовые штаны от Lora Piano разнокалиберные гости ломбардской столицы.
И Paper Moon, и Da Giacomo не имеют сколько-нибудь серьезного признания гида Michelin. Michelin год за годом дает им издевательские вилки, а не звездочки. При этом оба ресторана имеют всемирную известность и филиалы за итальянским рубежом.
Так вот, применительно к московским филиалам надо признать, что они не только не хуже оригиналов, но и в случае Paper Moon значительно их превосходят. И там, и там сидят русские. Что в Москве, что в Милане. И там, и там готовят телятину и рыбу Сан Пьетро. Но в миланском Paper Moon к телятине относятся совершенно наплевательски, а в Москве – с тщанием. В Милане кладут в салат замороженные креветки, а в Москве – такое впечатление – иногда и охлажденные. Что до Da Giacomo, то он равен самому себе, что в Москве, что в Милане. Единственное, в Москве грешат с передекорированием. Как интерьеров, так и блюд. В Милане лимон к рыбе просто разрезают на две половины, а в Москве делают из лимона цветок. Зачем, спрашивается? Ведь не заставляют же они своих официантов разучивать язык эльфов, не говоря уж об итальянском.