Его сурок со мною
“Ледяной урожай” из тех странных киноудовольствий, которые не блещут выдающимися художественными достижениями, но любопытны тем, что проваливаются между жанрами и даже в общем-то не очень понятно кому адресованы.
Пожалуй, реципиент должен обладать склонностью к мизантропии, хотя это необязательно – сам Рэмис отнюдь не худшего мнения о людях. Мизантроп никогда бы не снял “День сурка”, заставив героя Билла Мюррея проживать одни и те же сутки до тех пор, пока тот не переделает всех добрых дел, в эти сутки уложенных. И мизантроп никогда бы не сунул в “черный фильм” героя с лицом голубого воришки, напоминающим... впрочем, о сурках больше ни слова.
И все же “Ледяной урожай” из тех вещей, которые, должно быть, хороши с похмелья, особенно посленовогоднего. В этой картине все как-то грамотно соответствует именно такому состоянию и настроению. И время действия – рождественская ночь. И смурь в кадре, мало похожая на атмосферу настоящего нуара. И шутки, располагающие не к хохоту, а к ухмылке. И, наконец, оптимизм режиссера, уверенного, что, несмотря на всегдашнюю готовность к разнообразному свинству, человек – существо в принципе доброе.
В этом смысле характерен не только персонаж Джона Кьюсака, провинциальный адвокат с сомнительной репутацией, придумавший, как стянуть два миллиона у босса местной мафии, но даже спьяну не забывающий положить детишкам под елку подарки, купленные, правда, на ближайшей бензоколонке. И не только его мордастый приятель (Оливер Платт), образцово демонстрирующий, в какое скотское состояние приводит рубаху-парня совокупное действие крепкого алкоголя и семейных обстоятельств. Галерею условно положительных героев “Ледяного урожая” успешно дополняет вышибала из стрип-клуба, ломающий неучтивым посетителям пальцы из самых благородных побуждений, но с большим удовольствием и знанием дела.
Подобные фильмы, кстати, уже начинают складываться в отдельный жанр, вносящий здорово-циничный диссонанс в рождественское благолепие на мировых экранах. В прошлом году такой картиной был “Плохой Санта” с Билли Бобом Торнтоном. Неудивительно, что Торнтон сыграл и в “Ледяном урожае” – на сей раз мерзавца, укравшего вместе с героем Кьюсака деньги, но совершенно не намеренного делиться ими с напарником. Впрочем, как и положено в film noir, друг друга здесь предают все, включая обязательную для нуара роковую блондинку (Конни Нильсен), поэтому гнильцу в герое Билли Боба пришлось усугубить – он еще и садист.
Нельзя при этом сказать, что фильм Харольда Рэмиса – чистая пародия. Забавно как раз то, сколько разных жанров и тем в нем намешано: например, персонажи-неудачники, входящие в очередной возрастной кризис, несмотря на криминальный сюжет, неожиданно напоминают о прошлогоднем любимце американских кинокритиков – фильме “На обочине”. А когда машину уже порядком набравшегося героя Кьюсака разворачивает на голом льду, и вовсе почему-то вспоминается, как в нашей “Иронии судьбы” ездил на своих “Жигулях” пьяный Ипполит.
Вот, к слову, еще кое-что для автолюбителей: одна из самых смешных сцен фильма выстроена вокруг спора о том, что вместительнее – американский лимузин невнятной марки или Mercedes S-класса, куда персонажи Кьюсака и Торнтона поочередно пытаются засунуть сундук с человеком весом явно больше центнера. Неизвестно еще, что веселее – ситуация сама по себе или то, как посттарантиновский прием издевательски отрабатывается в рекламном жанре product placement (причем ход взят из рекламы дешевых товаров вроде стирального порошка: новый Mercedes на фоне “обычного” автомобиля). И не спрашивайте, на чем герой Джона Кьюсака въезжает в хеппи-энд.