“Всё прах”
Пустота
По словам Уэйлла, собеседник вдруг признался ему, что давно борется с сильной депрессией и что депрессия в этой борьбе побеждает. “Меня пожирает пустота, – пожаловался 73-летний Зенкел. – Не помогают ни лекарства, ни врачи, ни свежий воздух”.
Успешный профессионал, звезда Уолл-стрит, Зенкел накопил благодаря своим талантам изрядное состояние и при этом испытывал постоянно усиливавшееся чувство безнадежности. После встречи с ним Уэйлл, главный спонсор нью-йоркского Медицинского колледжа Уэйлла, связался с ведущими психиатрами, пытаясь помочь другу.
По словам его жены, он уже несколько недель прятался у себя дома, выдумывая всевозможные предлоги, чтобы уклониться от любых встреч. Однако попытки спасти финансиста оказались тщетными – спустя полтора месяца он выбросился из окна 10-го этажа своего дома на Манхэттене.
По оценке Национального института душевного здоровья (NIMH), депрессия в разных формах ежегодно поражает примерно 19 млн американцев. Успехи медицины в борьбе с данным недугом весьма внушительны – благодаря им удалось спасти жизни миллионов человек.
Но во многих случаях медицина оказывается бессильной. Жертвой депрессии становятся вполне благополучные и состоявшиеся личности, которым доступны самые совершенные средства лечения. В таких случаях ситуацию не спасает и поддержка членов семьи.
Зенкел страдал от депрессии на протяжении полувека. За это время он перепробовал множество средств: путешествовал, играл в бридж, принимал антидепрессанты, лежал в больнице. Но депрессия оказалась сильнее.
Побег из психушки
В ходе своей карьеры Зенкел заработал сотни миллионов долларов, инвестируя в различные компании, включая финансового гиганта Citigroup и компанию Уоррена Баффетта Berkshire Hathaway. Он тратил миллионы на благотворительность и охотно помогал простым людям.
Впервые приступ депрессии произошел у Зенкела в 1954 г. Выходец из простой бруклинской семьи, он успешно учился в Гарвардской бизнес-школе. Но однажды на него внезапно накатила волна острого дискомфорта, и он почувствовал, что не может сосредоточиться на своих занятиях. “Я просто в панике”, – пожаловался он тогда своему брату Мартину.
Вскоре приступ прошел, а в 1955 г. Зенкел, уже имея диплом MBA, начал карьеру на Уолл-стрит. Поначалу он работал в одной из брокерских фирм, а затем пришел в инвестиционную компанию First Manhattan, где быстро стал управляющим партнером. Зенкел подружился с Уэйллом, с его фирмой охотно сотрудничали самые разные клиенты, включая популярных актеров. В деловой среде Зенкел славился прямолинейным стилем и острым, холодным умом.
Свой следующий удар депрессия нанесла в 1970-х. Состояние финансиста было столь плохим, что его положили в клинику “Бельвью” на Манхэттене. Но там ему стало еще хуже. Однажды ночью, несмотря на то что его накачали медикаментами, он вышел из здания больницы и стал бродить по улицам Нью-Йорка. Родные забрали его домой, а через несколько месяцев не без помощи психиатров он сумел справиться с болезнью. Назвав пребывание в госпитале “кошмаром”, Зенкел решил обходиться в дальнейшем без больниц.
Самый ценный советник Citigroup
Все повторилось в 1980 г., причем, как вспоминают домочадцы финансиста, без видимой причины. Был приглашен новый психиатр, который предложил исправить положение с помощью интересного хобби. В прошлом Зенкел любил бридж, и врач посоветовал почаще играть. Он также стал заниматься садоводством и кулинарией. Эти занятия оказали благотворное действие, и депрессия отступила.
В 1986 г. беда случилась уже не с самим Зенкелом, а с его женой – она скончалась от рака кишечника. После этого бизнесмен впервые начал принимать антидепрессанты. Спустя несколько месяцев он снова втянулся в работу. Бизнес First Manhattan процветал. При этом Зенкел консультировал Уэйлла, который ушел с поста президента American Express, чтобы создать новую финансовую империю – Citigroup. Уэйлл считал Зенкела не только другом, но и “самым ценным из советников”. “Citigroup не достигла бы такого финансового могущества, если бы не Артур”, – говорит 72-летний Уэйлл.
Счастливые годы
В 1996 г. Зенкел начал ухаживать за Джуди Фрэнсис, 49-летней художницей. Во время одной из встреч он рассказал ей о своем недуге. Джуди тогда решила, что депрессия, несмотря на всю серьезность этой болезни, не главное в жизни Артура. В 1997 г. они поженились и купили роскошную квартиру на Пятой авеню.
Следующие несколько лет были самыми счастливыми в жизни Зенкела, говорят очевидцы. Супруги вели активную общественную работу. Зенкел возглавлял ряд благотворительных организаций, на выделенные им $10 млн был сооружен концертный зал в комплексе “Карнеги-холл”, получивший название “Зал Зенкел”. В 2000 г. Зенкел ушел из First Manhattan и основал фонд прямых инвестиций High Rise Capital Management, специализировавшийся на недвижимости. В первый год существования фонд получил доходность 31%.
Депрессия никак не проявлялась до 2004 г. В то лето Зенкел вдруг пожаловался жене, что испытывает чувство тревоги и угнетенности. А в начале 2005 г. знакомые начали спрашивать Джуди, все ли в порядке с ее мужем. Она отвечала дежурными оптимистичными фразами, поясняя, что Артур испытывает побочные негативные воздействия лекарства, позволяющего снять боль в почках.
В один из весенних дней Сэнфорд Уэйлл, занимавший к тому времени должность председателя совета директоров Citigroup, обратился к приятелю с деловым предложением. Он сообщил, что собирается уйти из Citigroup и создать инвестиционный фонд, в котором хотел бы видеть Артура в качестве партнера. Зенкел сказал, что охотно будет его консультировать, но не более того. В итоге Уэйлл так и не создал этот фонд, потому что совет директоров Citi-group настоял на соблюдении им сроков заключенного контракта, который истекает в нынешнем году.
Угрозы
Зенкел также решил просить Уэйлла о помощи. Во время июньской встречи Уэйлл признался, что не понимает характера депрессии Зенкела. “С женой у вас прекрасные отношения, бизнес тоже развивается отлично, – недоумевал он. – Твоя депрессия похожа на физический недуг, что-то вроде рака”.
Двумя годами ранее Зенкел изменил свое завещание, направив основную часть своего состояния, т. е. сотни миллионов долларов, на благотворительность. В числе прочих его деньги предназначались нью-йоркскому Колледжу Скидмора, где учились двое его сыновей, природоохранной организации в Нью-Гемпшире, где работал его сын Марк, и Обществу художников-иллюстраторов, в совете правления которого состояла Джуди.
Своего брата, зашедшего проведать его в июне, Зенкел шокировал заявлением о том, что собирается покончить с жизнью. Жена не поверила, что он действительно исполнит свою угрозу. Она уволилась с работы, чтобы неотступно оставаться при муже. Когда он однажды горько заметил, что разрушил их прекрасную совместную жизнь, она сказала: “Это просто болезнь. Доктор уверен, что ты поправишься”. Он ответил, что не верит этим словам.
Его ботинки
В начале июля Зенкел, как вспоминает Джуди, снова заговорил о добровольном уходе из жизни. После этого жена спрятала ключи от машины и заперла лекарства, чтобы выдавать их мужу собственноручно. Между тем он стал чувствовать постоянную сонливость, не мог читать газеты. Часами мог молча сидеть, ничего не делая. Родственники пытались растормошить его, рассказывая новости фондового рынка. Как вспоминает его сын Томми, Артур сначала загорался, но затем быстро терял интерес к его рассказам. “Всё прах”, – говорил он.
Вскоре Зенкел позвонил брату и сказал, что теряет рассудок: “Так жить больше нельзя”. Мартин старался успокоить его, говорил, что это настроение быстро пройдет. Родственники пытались найти приемлемый способ лечения. 28 июля Джуди повела мужа к психиатру. После сеанса она решила побеседовать с врачом наедине и попросила мужа подождать в коридоре, взяв обещание, что тот никуда не уйдет. Однако, когда через 15 минут она вышла из кабинета, его не было. Джуди позвонила домой и спросила у портье, не появлялся ли Зенкел. “Да, он поднялся наверх”, – был ответ. “Поднимитесь к нему немедленно, это очень серьезно!” – крикнула Джуди.
Когда она подъехала к дому, во дворе было полно полицейских. На вопросы о том, что случилось, полицейские не отвечали. Джуди кинулась к лифту, вбежала в квартиру. Выглянув из окна, она не увидела тела, но ее сердце вздрогнуло.
“Это его ботинки! – закричала она. – Его ботинки!” (WSJ, 17.01.2006, Александр Силонов)