Переливание крови

Идеалы глянца и новых вампирских фильмов одни и те же: современный человек должен стремиться к вечной молодости, телесной красоте, успеху и власти. Необходимые качества: решительность, мобильность, жесткость, уверенность в себе и своих силах.

Единственной проблемой, которая мешала превратить вампира в положительного героя, было его потребительское отношение к низшей, человеческой расе. Компромиссы предлагались разные. Скажем, в первом “Другом мире” режиссер и автор идеи Лин Уайзмен предложил корректное решение: вампиры вообще не нападают на людей и питаются синтетической кровью. Люди их мало интересуют, поскольку идет многовековая война с кланом оборотней.

По первому фильму было понятно, что на одной серии Лин Уайзмен не остановится и будет делать очередной эпос с подробно разработанной внутренней мифологией. После второй, кстати, тоже ясно, что продолжение последует. Успех первой части, бюджет которой был довольно скромным (около $20 млн), позволил во второй развить тему с большим техническим размахом (уже на $75 млн).

Режиссер особо не скрывал, на какие образцы фантастического жанра будет ориентироваться. Да и бесполезно было бы скрывать, поскольку отсылки к “Матрице” и “Блэйду” совершенно очевидны.

А вот самой забавной находке первой части Уайзмен изменил. В прошлый раз все действие фильма происходило исключительно ночью. Отсюда и специфический сине-черный колорит, который и определял стиль картины. Теперь же Уайзмену пришлось выходить на свет. Понадобилось это потому, что создатель “другого мира” решил обратиться к истории и разобраться, с чего начался конфликт оборотней и вампиров.

В первой части публика была поставлена перед фактом: есть параллельный мир, устроенный, в общем-то, довольно похоже на человеческий. С одной стороны – аристократичные, культурные вампиры-интеллектуалы, тайные хозяева мира. С другой – полузвери, дикие и тупые варвары, стремящиеся к насилию и власти. А между ними – вампирша и оборотень, Ромео и Джульетта “Другого мира”, которых взаимная симпатия заставляет бороться с обоими кланами. Местом действия был город – живописная смесь готики, барокко и индустриальных трущоб.

Во второй серии мы переезжаем в леса и горы, чтобы заняться там поиском корней. А точнее, отцов. В “Другом мире” вся информация о прошлом хранится в крови. Поэтому достаточно укусить нужного человека за палец – и сразу перед глазами ясная картина. Понятно, кто виноват, что делать, куда идти, кого убивать. И тут Уайзмен решил не выпендриваться и свел все проблемы к одной, классической: надо найти отца всем вампирам и оборотням, чтобы поставить точку. Получается забавный, вывернутый наизнанку фрейдизм, характерный, впрочем, для большинства вампирских фильмов. Все ищут отца, чтобы его прикончить и успокоиться. Но потом оказывается, что и у отца был отец. Остановиться просто невозможно. Главные герои во второй части те же. И разница лишь в том, что теперь между ними уже почти супружеские отношения.

Уайзмену мифология дается плохо. Внятно и логично рассказать про устройство “другого мира” и тамошние отношения у него получается с большим трудом. Кровь обильно переливается из пустого в порожнее. И вторая часть в этом смысле еще запутаннее и глупее, чем первая. А если заранее хотя бы в общих чертах не знать, кто, кого и почему кусает, то разобраться почти невозможно.

Зато в картинках и аттракционах Уайзмен, начинавший в кино мастером спецэффектов, толк знает. И смотреть, как вертолет падает, пробивая крышу древнего замка, или как страшный крылатый упырь мчится за грузовиком над горной дорогой, или как люди превращаются в волков, не скучно. Но картинки и аттракционы расползаются в руках режиссера, и объединить их он может только одним способом – с помощью исполнительницы главной роли Кейт Бекинсейл, одетой в облегающий кожаный комбинезон.

Этот комбинезон сыграл важную роль в жизни Уайзмена. После первой части он женился на актрисе. А во второй любуется ею пуще прежнего и даже один раз заставляет жену раздеться. Так что кино про вампиров отходит на задний план, уступая место истории про любовь режиссера к своей музе. Вполне глянцевая, между прочим, тема.