ВЕКТОР
Парный бизнес
Все-таки российский фондовый рынок достаточно точно отражает происходящее в экономике страны. Как подсчитали аналитики Альфа-банка (см. статью на стр. А1), за последние два с половиной года (читай: с начала дела ЮКОСа) государство увеличило свою долю в капитализации российских компаний с 20% до 30%, и после намеченных на этот год IPO “Роснефти” и Внешторгбанка эта доля еще возрастет. Атаковав ЮКОС, государство заставило инвесторов задуматься о новом для нашего рынка риске – “олигархическом”. Осознав новую реальность, участники рынка стали искать тихую гавань и нашли ее, разумеется, в бумагах госкомпаний. Которые, соответственно, подорожали. Параллельно госкомпании скупали предприятия стратегических отраслей, акции которых были политически недальновидно выведены на биржи в 1990-е гг. На первый взгляд увеличение присутствия государства пойдет на благо рынку, ведь кому как не главному собственнику заботиться о своих активах. Скорее всего, поначалу так оно и будет, ведь акции “Роснефти” и ВТБ надо продать подороже. Но затем присутствие государства будет лишь увеличивать рыночный риск. Усиление государства в экономике – это всерьез и надолго. Оно будет хранить контрольные пакеты и “Газпрома”, и “Роснефти”, и других стратегических компаний. Ни продавать, ни закладывать их в обеспечение кредитов оно не будет, а раз так – их стоимость ему безразлична. Зато колоссальные ресурсы этих компаний могут быть использованы в политических целях, как это произошло в газовом конфликте с Украиной, или социальных, ведь тарифы многих гигантов напрямую влияют на инфляцию. И если государству придется выбирать между рыночными и, например, предвыборными (скажем, дивиденды или тарифы) задачами, вряд ли стоит сомневаться, что перевесит. Инвесторы это прекрасно понимают.
Реальная стоимость банковских кредитов может быть выше декларируемой не только для граждан, но и для компаний. К такому выводу пришла Федеральная антимонопольная служба. С ее подачи банки, ссужающие населению, теперь даже в рекламе вынуждены указывать не только процентные ставки, но и все другие расходы (например, комиссии), которые в конечном итоге ложатся на плечи заемщиков. А до этого многие банки заманивали клиентов низкой процентной ставкой, хотя в реальности на нее приходилось лишь около половины общей стоимости заемных средств.
Схожими уловками не брезгуют банки и при работе с корпоративной клиентурой. Например, требуют страхование залога. Причем в определенных компаниях, где зачастую тарифы завышены. “Возникает парный бизнес и сложносмешанный процент по кредиту, который включает в себя как тарифную ставку банка, так и страховщика”, – цитирует замруководителя ФАС Андрея Кашеварова “Прайм-ТАСС”. Более того, в ряде случаев банку возвращается от 5% до 15% страховой премии, уплаченной заемщиками, считают антимонопольщики. И проводят сейчас собственное расследование. Но вне зависимости от его результатов предлагают решение проблемы. Суть его проста: банки не должны иметь закрытый перечень страховщиков закладываемого имущества. Однако вряд ли добиться реализации этой идеи будет просто, ведь ФАС не намерена регламентировать ее в своих документах, а будет придерживаться лишь “на уровне идеологии”.